исповедь

в детстве меня не пичкали глупостью, мол можешь стать кем угодно ты, деточка. не заставляли учить всё сквозь нудности, мне была в радость учебников веточка. и сквозь подвалы и улицы Питера, я, еще маленькой, чуяла странности: слёзы и радость с лица я не вытерла, будущее было всё как в туманности. плакала если обидели друга, сердце ковала, коль мне доставалось- мне не понятно понятие «скука»; кажется жизнь всю я оборонялась. близко пускала- что ж, правило, новое: цепи повесить мне на душу, резвую. это свобода, хотя и условная; часто ходить теперь стала по лезвию. все, что не губит- сильнее нас сделает. но не хотелось! а нужно, оскалиться. только душа моя боле не ведает, что же такое- над недругом сжалиться. только оковы я сбрасывать старые стала когда двери в сердце всё ж заперла. вот они души. забиты, усталые. ключ потеряли. забыли всё, намертво.

в детстве меня не пичкали глупостью, знаешь, футбол он не только для избранных. сможешь и ты побороться, да, с трудностью, и путь найдешь, весь мечтой, снами выстланный. много так боли, но я не забыла- как поделиться добром и злом не истлеть; Бога- врагов всех моих я просила, чтобы щадил, ведь не ведают, просто ведь. много грехов и во мне, я не лучшая, только бы сил мне хватило исправиться...это из улиц тропинка всё ж худшая, нам же так часто всем хочется нравится.

но для тебя- я открытая ,странная, ты мои цепи снимаешь, не думая- что ведь любовь, как алмаз- многогранная, то словно солнце- то тихая, лунная. и я шагаю по улицам, выбитым- только вдыхаю не ветер и изморось- ты стал и мной, я тобою- не вылитым; тяжкая ночь у меня снова выдалась. и хоть прошло много времени, вечного- мы постоянны и прошлая заповедь: время оставит нам боль- незалеченно. просто сотрутся детали. всего то ведь.