Маршрут

Мы сидели за партой одной, очень долго возможно,
ты обычно молчал; я писала диктанты усердно.
И молчать долго нам- было очень с тобою не сложно;
если можно- то мы промолчали всю жизнь бы наверно.

Ты был тих и застенчив порой, а порой был неистов,
я тебя, мягко скажем, серьёзно не воспринимала.
На тебя иногда находил неожиданный приступ,
закрывался в себя, говорил что тебя всё достало.

Я не помню когда, как всё это случилось со мною,
но мы стали друзьями. Сначала плохими; потом-
без тебя не могла жизнь представить, какой-то иною,
но мы оба с тобою молчали о чём-то другом.

Я с утра одевала мой лучший наряд, брала книжки,
на себя ты стал лить видно папин парфюм на беду.
Ты сказал, что я вычурно выгляжу и что мальчишки
бугут бегать за мной, и я явно лишь этого жду.

Как я злилась! В ответ говорила что да, я такая,
флиртовала со всеми парнями ему же назло.
Он отсесть не хотел; говорил, что мой друг, даже зная
что ему со мной явно не очень-то и повезло.

К нему девушки клеились, он им отказывал вечно,
говорил мне, что чувства к добру его не приведут.
Я же дура слепая. Ну как же прошёл незамеченным,
его сердца один, на меня указавший маршрут.

Ты ругал с глупой нежностью всё, чтоб я не одевала,
я вдыхала в себя грудной клеткой твой одеколон.
Он не знал ничего; да и я толком тоже не знала,
что в средине вселенной моей- находился лишь он.

Мы пошли в институт, там конечно друг с другом сидели,
нас высмеивал часто студенческий, ржавый бомонд.
На тебя все фемины, я знаю, украдкой смотрели;
ты действительно очень хорош был. Почти что Джеймс Бонд.

Но мы снова молчали, ты так же ругал мои вещи,
улыбался сурово, сказал, что все парни вокруг
на меня только смотрят. А ты ведь твердил это вечно;
и изрядно докучил словами, что просто мой друг.

Он однажды мне скажет, в тиши, под сентябрским небом,
что не верит в любовь- и достанет парфюм из штанов.
Я тогда поняла, что каким-бы ужасным он не был,
этот запах был лучше чем горы душистых цветов.

Я отвечу ему, что в любовь верят дегенераты,
и поправлю одежду свою я дрожащей рукой.
А ты скажешь впервые, что любишь оттенки помады,
что тебе по душе мои вещи бывают порой.

Это замкнутый круг. Это боль; ты ведь рядом со мною,
до тебя мне пол-метра: но вечным казался маршрут.
Да, я знаю, что счастлива буду лишь только с тобою,
но наверное чувства и вправду к добру не ведут.

Завтра я соберу свои вещи. Ведь сил больше нет.
и сквозь слёзы тебе помашу на прощанье рукой.
Ты вдруг встанешь, как вкопанный.
И побежишь за мной вслед,
«тормозите машину, водитель!»
«любимая, стой».