Московский романс

Светил на небе россыпь бесполезных
и с ней гудков безвылазный провал.
Она опять не вышла из подъезда,
а я давно мобильник надорвал.
Часы давно пытаясь взять измором,
я пустоту напрасно сторожу.
И замерли во рту слова укора,
я знаю: если выйдет - не скажу.

Здесь, ни во что разумное не веря
(надежда есть ли, нет ли - всё равно),
торчу у створок распроклятой двери,
как Хатико иль верный Мимино.
Я вскакиваю, если кто похожий
(хоть отдаленно) выйдет иль зайдет.
Прошу, не смейся надо мной, прохожий:
ты сам влипал в подобный переплет.

Мне шепчет хитрый демон, что напрасно
я деготь превратить пытаюсь в мед.
Моя звезда счастливая погасла,
и девушка давно здесь не живет.
Пусть даже, твердолобым раком пятясь,
ты хочешь в ту же реку влезть опять,
она исчезла волей обстоятельств,
хоть расшибись - уже не поменять.

Луны на небе острый серп железный
готов меня безжалостно казнить
за то, что промотал я бесполезно
свой век средь муравьиной дел возни.
Часы давно пробили незадачу:
ночную гнать назад напрасно тьму.
И Командор - он тоже неудачник,
едва исчезнут, кто мешал ему.

Август 16 г.