Стихи из походной сумки

Мне хочется домой, в огромность
Квартиры, наводящей грусть.
Б. Пастернак

Спелый пир мошкары - грозового предвестие зноя.
Это значит, к полудню, настигнутый ливнем в пути,
я замедлю свой ход. Вот, свершив предприятие злое,
бурый хищник орел на добычу уже не летит...

Я укроюсь в лесу, рассудив, что, авось, наверстаю
километры до пункта, где всё-таки ждешь меня ты.
Только ливень проклятый мочить трассу не перестанет
до скончания дня, до прихода ночной темноты.

Дождевым первачом меня Родина щедро поила
(я ступнями втоптал в придорожную грязь сизый хмель),
разогнала по взлетной, а после штурвал отпустила,
и полет продолжался в течение долгих недель.

Город, душным шоссе, как удавкою, вкруг опоясан,
ставил в поле ежей, удержать попытался, лукав.
Наплевав на запрет, я избрал одиночество трассы.
Времена показали, что вышел я всё-таки прав.
______________

На земле замирая, смотри обязательно в оба!
Здесь как перст ты один - правда, всё-таки вредно не спать.
Пусть в родной стороне помогает, как стены, чащоба,
только призраков в ней ты устанешь всю ночь разгонять.

То предстанет один жухлым гномом, а то - исполином,
то погладит по шерстке, то даст ощутимый пинок.
Под Елабугой так я махался обугленным дрыном
с духом мертвой Цветаевой из кинофильма "Звонок".

Жуткий призрак, усыпанный блеклой осенней известкой,
мозг клевал мой по крошкам, всю кровь посворачивал мне.
Я к утру, как Есенин, обнявшись с похмельной березкой,
ностальгией страдал по удравшей в туманы луне.

Лишь последний светляк, побледнев, слился с небом холодным,
расступились кусты, обозначив незримую дверь.
Я поймал грузовик, подзаправившись кофе болотным,
и умчался оттуда. И что же я вижу теперь?

В поднебесье гремит сытым брюхом могучая птица,
и деревья у речки, покрытые бежей, стоят.
Город смотрится в Каму, и вроде правдива водица,
но свое отраженье дома узнавать не хотят.

Есть высотка средь них (этажей будет где-то 12)
с позвоночником лестницы старой и очень кривой.
Мне мечталось давно здесь ключами в замке ковыряться
и застыть на пороге, не встретив в дверях никого.

Пусть с цветами к соседке проникнуть не может влюбленный
и без труб молчалив милый ласковый лестничный марш,
лифт поднимет меня на Эльбрус и, расправив знамена,
я, как Конюхов, вновь триумфально взойду на этаж.

13-18.08.16
Казань - Пермь