Судьба ополченца

Накрыло снарядом. Бог всё же помог -
достали врачи с того света.
Три месяца он наблюдал потолок
среди серых стен лазарета.
Зима уже делала дело своё,
взрывая холодные трубы.
Баклаги с горячей водой до краев
почти согревали, как шуба.

Срасталися швы, заживали бока.
Убитые больше не снились.
Сплошная щетина по впалым щекам
густой бородой становилась.
Но скука палатная, вонь от горшков,
газетные враки и бредни,
оскомина горькая от порошков
да стоны на койнках соседних -

добили его. Он просился назад,
чтоб снова дать жару укропам,
и шарил руками в бреду автомат,
желая прикончить их скопом.
Проклятия рвались из впалой груди,
подобные позднему грому.
В итоге врачи изрекли свой вердикт,
и был он отправлен до дому.

Он трясся в плацкарте три дня, от всего
ненужного водкой спасаясь,
соседям, что звали героем его,
поддакивал, не соглашаясь.
Он знал про себя, что они не правы.
Быть может, все наши поступки -
всего лишь обычная дань для молвы
и общему мненью уступки?

На полке затем засыпал боковой,
отравленный мыслью гнетущей,
что лишь посиделки в грошовой пивной -
его перспектива в грядущем,
что скука всё та же ему суждена
и вскоре сожрет без изъятья...
Его принимала обратно страна
в спартанские злые объятья.

18-19.12.14