Пришла весна и поспешили

Пришла весна и поспешили,
в момент растаять во дворе
сугробы снежные большие,
напоминая о поре –
она не повторится снова –
десятый А, десятый Б,
когда любила ты другого,
а я стихи писал тебе.

В линейку мятая тетрадка,
давно потеряна, кажись,
среди лихого беспорядка,
что уготовила нам жизнь,
и, где-то в этом беспорядке,
пересекая этажи,
застыв на лестничной площадке,
так неоправданно дрожим,

и, в тишине воображённой,
пока не выглянет сосед,
мы смотрим так заворожёно,
как вьётся дым от сигарет.
Но тишину нарушив кашлем,
сосед приветливо кивнёт,
и хриплое его «Как Ваше?»,
в момент весь мир перевернёт,

и, удивлённо и нелепо,
в упор уставимся на то,
как он спускается за хлебом
в давно изношенном пальто –
да, именно в минуту эту,
когда с тобою мы молчим,
никто из нас не рад соседу,
в карман кладущему ключи.

Но он уйдёт, и по ступеням
шурша, исчезнет невзначай,
и в этот миг ещё яснее,
как бы касанием плеча,
происходящая под боком
и прежде видная едва ль,
как стихотворная подборка –
так ощущается печаль.

И пепел падает с окурка
и рассыпается у ног,
и рёв машин из переулка
летит в подъездное окно,
но это всё уже не важно,
поскольку понимаем мы,
что в этом призрачном пейзаже,
навек с тобой разделены,

поскольку разные подъезды,
нас приютили, как родных,
покуда между переездов,
нам вышла пара выходных,
покуда время и пространство,
нас разлучая навсегда,
нам оставляет в постоянство
вперёд летящие года;

и всё как будто снова будет –
десятый А, десятый Б,
и ты меня не раз забудешь,
и я не вспомню о тебе,
покуда песенка поётся,
покуда вертится земля,
покуда город не проснётся
и не закончится зима.