***

Её крылья пылали пламенем, пахли гарью, собирали собой созвездия в переливах, её песни несли свободу, лились печалью беспричинно пустой и сумрачно-горделивой. Она жгла, словно солнце, щедро рубцы дарила пожелавшим закрыть её в эту клетку будней, для познавших сочувствие - главным была светилом,
птица-вечность -
она же феникс
и птица-чудо.

Шум полёта его - симфония водопада, песня - гром на полях и самый порочный город, от него никогда - ни слабости, ни пощады,
птица-ночь -
океан безмолвия -
чёрный ворон.
Его перья в себя вбирали глубины моря, а в глазах отражались бездны второго круга.

Только так нарекла фортуна,
и эти двое
вольной жизни совсем не мыслили друг без друга.

Инь и ян,
небеса и твердь,
океан и берег -
расставаться, кляня различия, нет причины.
Растворяя родство их душ по кострам артерий, тот союз не давал вулканам и звёздам стынуть.

Верность чувствам в груди - пусть крохотной, но свободной, вшита всем на земле, но только, увы, не людям.

Насмехаться, вдыхая дым, над самой природой, им хотелось, ломая кости и крылья чуду.

Они звали террор наукой, а смерть прощеньем, измываясь над бренной жизнью от жалкой скуки.

Чёрный ворон порхал за ними прозрачной тенью, насылая чуму, страдания, смерть и муки.

Птицу-чудо сумели сжечь, в ледяное пламя
опустив её душу -
чистую и нагую.
В грязном небе последний ангел от крика замер,
её красные слёзы в чёрном огне целуя.

Человечьей жестокости
нет
ни конца, ни края.
Я гляжу на рассвет -
теперь он кровав и вспорот.

Её солнечный пепел крыльями собирая,
как святой пилигрим,
над морем кружится ворон.