Я родился кладбищенским жителем

Я родился кладбищенским жителем - может быть даже, я родился в могиле -
Люди меня не видели - люди мимо проходили -
Это было - или этого не было - чёрные кудри врезались -
В сердце - и фольга неба морщилась в лицо зеркалами -
И я не был, не существовал я - только огонь бесприютный -
Только чёрный сгусток кровавый, отсчитывавший минуты
В склепе - я помнил Шиву, танцевавшего в истоке кальпы -
И кто-то меня прошил и - вырезал из тьмы скальпелем -
Выбелил лицо - сказал мне - будь -
Я ответил - кашлем - и кивком - в полутёмном зале
Опрокинулся день вчерашний - в глаза и
Рот - кувшином с янтарём вина или копотью -
И меня вызывали, как джина, и демоны томно хлопали,
Наблюдая, как меня вычерчивают, выносят за грань небытийственности -
Я выплавлялся из смерти - из пламени смертоубийственного -
И я был личность - или лезвие - или кукла, заколдованная вудуизмом -
И казался - далёк и мерзок шум человеческой жизни
Вдалеке - за пастью камина, в которой меня обжигали -
Я строил обезьяньи мины и кричал, как в джунглях попугаи,
В лица создателей - кто я? - расскажите, нареките, ответьте! -
И бился в тисках покоя, подобного медленной смерти -
И вспоминал иное - иные жизни изношенные -
Тех, кто был прежде мною - или я ими - кошки
Чёрные шипели венами, летучие мыши плескали
Крыльями ресниц - вселенная стучалась в меня лепестками
Терновых цветов - и шпилями - замков - ещё не построенных -
Я был - я была - мы были - четыре чёртовы стороны
Света - тьмы - чего уж там - тьма нам к лицу - более -
И опенялась - кожа - кружевом лунной боли и
Глаза угольными шахтами проваливали шаг в неведомое -
И я понимал, что - ад я - ношу в себе - и следом
За мной вьётся чёрный выводок моих аватар ласковых -
Тех, кого сам я выдумал, наградил именами и масками -
С собственного лица - слепками - или наоборот - видимо -
Из этого мрака и склепа - я выйду - или выйдем мы
Все - россыпь лиц изучена досконально - и перетасована -
Я не собираюсь быть мучеником - я подчиняюсь зову
Тьмы - в запястья вцепившейся, сердце продёрнувшей - кантом -
Я читаю Фридриха Ницше, а не Иммануила Канта -
И морального императива и звёздного неба - не нужно -
Мы, демоны, сильны и живы пеной пьянящего кружева
И блеском огней зрачковых - и пламенем внутри неугасимым -
Скажите мне группу моей крови - назовите истинное имя -
Или сам я дознаюсь - исступлённо - я ведь одержимый манией -
Меня вытолкнуло чёрное лоно - и одновременно манит
Обратно - по лестничному остову - позвоночнику умершего кого-то -
Прежнего меня? Так просто - закричать - на разрыв аорты -
Вырвать из груди алый парус - пустить по волнам неизбежности -
Во мне живут шум и ярость - и все, кем был я прежде,
Были такими же - зеркальными отражениями в зеркалах, исчерченных
Рунами - они лакали с амальгамы - ртутные смерти
Чужие - и впивались коршунами - в тела, покинутые ангельским
Воинством - и жизни брошенные - на ладонях времени валялись -
Усыхая - и скидывая облики - камзолы и духи колдовские -
Я вырывался из гроба - и снова, и снова откидывал -
Крышку - двери - ресницы - в которых луна застревала -
Я жаждал вновь веселиться - на пиршестве - в ярко-алом
Букете - камзоле - платье - туфли чечёткой задохнулись -
Снова могу вспоминать я - себя - на границе улиц  -
И сна - сон ползёт из леса, где ветви в землю вцепились
И скребётся вечно принцесса в шакальей груди могилы -
И принцы с лицами, как море - как соль на приливных отрогах -
Проезжают - мимо - и не смотрят - и отвергают бога,
Отмахивают лаковой перчатки - лакмусом - любые упования -
А потом часами торчат они в кровавой и пенистой ванне,
Отмывая с телесного холода человеческую плесень налипшую -
И запивают кока-колой какой-то отрывок из Ницше -
А потом восстают Калигулой из пены кровавого безумия -
И кричат в зеркала - все погибли, только я, единственный, не умер! -
Я жив - и таблетки полнолуния падают в их вен шипение -
И приходят чёрные колдуньи лизать их посиневшие шеи
Губами - как кора древесная, на которой глаза и сучья -
А принцессы, белые невесты - ничего в этом мире не получат
Кроме тесного гроба - и сумерек - на глазах лежащих вуалью -
Все принцессы давно уже умерли - и все принцы их убивали -
Вместо драконов - или ведьмы их душили нежно, источая
Кружево чёрного света оленьими невинными очами -
А принцессы падали наземь и плевали кровавой рвотой,
И проникала зараза в их глаза - превращая в мёртвых
Кукол - у ведьмы в чулане - связаны и спрятаны надёжно -
Принцы обо всём этом знали, и усмехались ножнами
Сафьяновыми - губ - и лагуны глаз с малахитовым тюлем
Волю чью-то стеблями гнули, жизни из кого-то тянули -
Эти принцы на меня были похожи - я был одним из них когда-то -
В пятнадцатом веке или позже - нет, кажется, в двадцатом -
Лес не меняется нисколько, только зимнюю коросту наденет-
И опускаются осколки в глаза Кая - на день рождения
Он получил планету - и маленьким принцем сделался -
А Герды давно уже нету - и Снежная Королева
Её плоть засушила - заморозила - в леднике разложила на органы -
И порой пальцев белыми розами за чёрные нити дёргает -
И Герда пляшет перед нею - и перед Каем равнодушным -
И плоть её медленно чернеет, и дом её давно разрушен -
А Королева Снежная в вазочку с мороженым кладёт её голову -
И день рождения празднует Кая - и огненным голодом
Северным сиянием - светятся глаза её - язык фиолетовый -
Она ищет детские смерти - и расставляет по паркету
На доске чёрно-белой - детишек в промокших шерстяных варежках -
И взрослые их не слышат, когда они кричат - в кошмаре
Ночном - только утром в кровати - уже будет пусто - и холодно -
Королева Снежная катит в санях - по белому городу -
А Кай - я был им, был им - я помню - или сочиняю?
Едет в белом автомобиле, запряжённом чёрными тенями -
И лицом лезвийным стучится о стекольные линзы - улыбаясь -
И играет на белых ресницах - ядовитая луна голубая,
И попугайный хохот теснится в груди его мраморной -
Я помню - хотя и плохо - венчание в чёрном храме
Со Снежной Королевой - белая - рука - и такая же рядом -
Единство духа и тела во льду снежного ада -
Одно из колец - кругов его - ад многолик и не измерен -
Один из пылающих локонов в чёрной шевелюре Люцифера -
И в снежном кольце морозном - я был, а потом - куда-то
Ушёл - изменяя образ - точно во время антракта
В театре - границы между жизнями - как между пальцами перчатки -
И я был куда-то призван - чтобы снова стать кем-то - как-то
Преобразиться - тьма моя - перьями во мне вихрилась -
Оползала в руки амальгама - я становился вампиром
Белокурым - месяц вместо губ моих холодел над ножом подбородка -
Я был тем, кто, смеясь - губит - и при этом - вечно одинокий -
Опьянённый своим одиночеством, закованный в него, как в латы
Потому что всё, что захочется, он творит - не зная расплаты -
Не зная сомнений - суть моя - парила алыми птицами -
Читались кровавые сутры, начертанные на лицах
Чужих - на страницах измятых - уносимых ветром, как газеты -
И я был готов - изъять их, потому что не было и нету
Ни бога, ни морали - только - мой взгляд ледяной и лукавый -
И в сердце и глазах - осколки - от прошлого - от мальчика Кая -
От снежной Королевы поцелуя - заледенившего вены мне -
И я слизывал алые луны, неизвестный и незабвенный -
Смертоносный и смерти недоступный - в мантии незримой, алой -
Фонарей рыжие струпья предо мной склонялись -
Горла ломали железные, освещали улиц панцири -
И было меня бесполезно умолять - даже пытаться
Не стоило - не жестокий - а просто не такой, смиритесь -
Я нёс в сердце дьявола осколки, а в руках держал ваши нити
Жизней - поигрывая ими, смехом ядовитым окуривая -
У меня было французское имя - и волосы - лунно-белокурые,
И безумные глаза - сиреневые - или всё же чёрные - не помню -
И текло окровавленное время в мои сомкнутые чашей ладони -
Алый Грааль кощунственный - поднесённый мне с почтительным поклоном
Кем-то - творцом чёрного сущего - или - уже не помню -
А потом - я был ведьмой на кладбище - Невинных Мучеников вроде бы -
И на могильных клавишах отбивала безумные мелодии -
И волосы мои стаей воронов летели и жалили кого-то -
Во все четыре стороны, и глаза как окровавленные когти
Впивались в сердца - и дёргали - и вырывали с треском -
И не было никакого бога - на кресте - и рушился крест и -
А потом - снова век двадцатый - всё плетётся макраме затейливым -
И снимал с белого лица я маски - и в новом теле -
Изысканно отточенном мастером, выходил - снова из могилы -
И снова корчил гримасы - обезьяньи - и чёрных лилий
Венок принимал на голову - в волосы вплетая сумасшествие -
Я был дьявольски весёлый - вспоминая своё прошедшее -
И предвкушая грядущее - или рубины и вишни -
Храмы нами давно разрушены - умер всевышний - Ницше
Засвидетельствовал - всё ясно, и я ясен, как костёр на площади -
Горящий - сжигающий маски - дымящийся - чьи-то мощи
Сгорают - а пламя всё выше - это моё сердце бесится -
Я поднимаюсь выше, топча звёзды и месяц -
И снова бросаюсь - в омут - черноты - где мне возрождение -
И будет всё по-другому - и так же - в следующий день я
В следующем веке - кем-то - собой - стану - или стал я -
И прорежу свои силуэты ножом из хромированной стали -
На времени - на этом мире - из гроба выйдя - в иное -
Повторяя новое имя, которое и станет - мною.