Лондон. Пустырь. Тело

Лондон. Пустырь. Тело.
Кто-то застыл – белый,
Кто-то стоит, ждёт,
Алым горит – рот,
И в волосах шафранных
Клочья седого тумана
Нити плетут паутинно,
Сплетают акцент старинный
Кастильский – с вечерним сумраком.
Белые тени – умерли,
Белые тени – воскресли,
Чтобы явиться к мессе
Католической.
Век электричества
Века свечей – жесточе –
Для тех, кто приходит ночью,
Для тех, кто жизни восхочет,
Для тех, кто – насладится,
Опутав тени-ресницы
Сиреневым дымным флёром,
И смотрит с немым укором
Пустырь небесный – на землю,
Но некто ему не внемлет –
И вдаль глядит безразлично,
И теплится в пальцах спичка,
И рыжий огонь светит
В лицо белокурой смерти.
И пальцы прозрачно тонки,
И белый лик незнакомки
В ночи – всё серее – синим
Отливом. Пребудет с ними
Господняя милость – молвят
Уста в позолоте крови
И чёрную шляпу – снимет,
Волос обнажая иней
Искрящийся. В чёрный воздух
Восходят немые звёзды,
И ветер играет пылью
На пустыре пустынном,
Опустошённом – кем-то –
И пепел от сигареты
Падёт на травы седость,
И тихо шаги – следом –
По воску земли – мягко,
И губы кровавым маком
И белая плоть – скелетом.
Качается в волнах Леты
Забытое кем-то – тело,
Окрашено снежно-белым,
Оставлено на рассвете –
И веет холодный ветер –
И нет никого в округе –
И стынут тонкие руки,
И руки иные – где-то –
Вынут вновь сигарету –
И он посетит мессу
Воскресную.