В этом аду

И соловьиные трели прольются
Адской капелью на сон настурций,
И в нашем адском саду воспрянут
Белые куклы – чёрная карма
Воротником испанским клубится
Возле лица – чернеют ресницы
В щупальцах чёрно-лиловой туши –
Руки браслетами душат души –
То ли свои, то ли чужие –
Шлейфом гипюровым злится имя –
Злится, змеится – песок исчертит –
И воротник обнажает плечи –
Чёрные лилии зубы скалят,
Рты обагрённо цветут мазками,
Пальцы-стилеты терзают судьбы –
В этом аду нас никто не судит –
В этом аду палачи мы сами
И оплетём его волосами
Чёрными – ветви деревьев, волны –
В этом аду мы почти свободны –
В этом аду мы почти невинны –
Чёрные волосы – ветви ивы –
Белые пальцы, чёрные луны –
В этом аду мы навечно юны –
И расцветает снова и снова
Чёрной луны поцелуй багровый.
Снежная маска лицо морозит –
Чёрные ленты стремятся оземь,
Чёрные лилии кожу режут,
И в цирковой суете манежа
Мы разыграем чужие судьбы
И притворимся, что – просто люди –
Но у людей таких не бывает –
Ни белых масок, ни губ кровавых.
И мы ласкаем томно руками
Чёрное кружево нашей кармы,
Воротники испанские льнут
К ангельской кожи белому льну.
И поцелуи багровых губ
Вечно горят огнём на снегу.