По чёрным горам судьбы

По чёрным горам судьбы – неведомо, чьей –
Проходит он в лихорадке лучей-мечей –
И чёрные розы в глазах, и плащ из огня –
И я – это он – или может быть, он – это я.

Вились веерами куплеты его дорог,
Какой-то архангел трубил в золочёный рог
 И звал на борьбу с ним полчища райских сил –
А он им махал пером и кричал "Мерси!"

И алая шляпа гасила щитом их гнев,
И он танцевал саламандрой в своём огне,
И бальные залы творили его шаги –
И даже скелеты плясали среди могил.

И сладким кленовым сиропом стекала медь
На подбородки вампиров и чёрных ведьм,
И сполохи глаз расцветали среди листвы
В безбрежности леса, запретного для живых.

Лучились дороги – и ветер бил в барабан –
Вели его ноги – и в танце вела судьба –
И лунные птицы летели к нему на зов,
И солнца встречали плеядой горящих львов.

И листья миров раскрывались веками зал,
И воды каналов открыли во сне глаза,
И зелень абсента плескала к нему в окно,
И пахли манжеты то тлением, то вином –

Из погреба замка, где души вампиров спят,
И капает чёрное пламя с чадящих ламп,
И древний дворецкий, одетый в могильный креп
Разносит бокалы с алым в сухой руке.

Поднос серебрится – на фоне скелетных рук –
Обводят его ресницы бездонный круг,
В котором всплывает усмешки алый дракон –
И пьёт из бокала алое молоко.

И после – двуликий – нашедший все грани "я" –
Нальёт он в бутылку игривый багровый яд,
И огненной маской откроет свой маскарад –
В тенистом палаццо у адских ажурных врат,

В лиловом кружении комнат – безумный вальс –
Где каждая капля крови ещё жива,
И в вазах хрустальных цветёт в золотом огне,
И ласково шепчет в атласном жасминном сне.

И в этом палаццо века и миры – как дым –
Увянут, исчезнут – и вновь прорастут сады –
Зеркальные клумбы ощерят клыки-шипы,
И в чёрном костюме он будет их соки пить –

Такой же – зеркальный, такой же – чужой для всех –
Сквозь веки и ставни лучится кровавый свет –
От чёрного солнца – от сердца в груди его –
И он рассмеётся – глуша колокольный звон

Церквей – на востоке – Где солнца иного свет –
Но – он черноокий. Его в этом мире нет.
Лишь тень на границе – ресницы сплетут венец –
Лишь то, что приснится в предутреннем зыбком сне.

И алой улыбкой скользнёт по губам клинок –
И жемчугом чёрным в гортани горит вино,
И розами чёрными томно глаза цветут –
И он выбирает – он выбрал – дорогу ту –

Ту, что ещё раньше – без счёта веков назад
Ему подарила его самого – и взгляд –
Сжигающий, чёрный – розарий огня на льду –
Такие подарки встречаются лишь в аду.

Такие дороги – из ада и в ад – кольцом –
и он исступлённо смеётся себе в лицо –
И алая шляпа пылает в его руках –
И лаково каплет в оскаленный зов зеркал.