А можно, можно я в тебя поиграю?

А можно, можно –
Я в тебя поиграю?
Между мирами?
Как на гитаре?
Как на органе
В адском подвале
Парижской оперы?
Алмазными копями,
Алыми копьями,
Тайными тропами
У меня внутри –
Расцветает в серебряном звоне
Чёрных литаний
Инфернальный Париж.

И чёрная роза,
Моргая – с подземного сна –
Лепестками
Кроваво лепечет –
Лютеция!

Месяцы
Бирюзово
Скользят по кожи батисту
И ты так неистов –
В моих зеркалах,
В моих глазах –

Мой пламенный страх,
Мой ночной вертопрах,
Что танцует на всех
Парижских балах,
Собирая гранаты в чётки.
И дробят зеркала –
Оперение зла,
И отпляшет мгла
На алых полах
Чечётку.

Так можно?
По шёлковой коже,
По серебру,
Смеясь и скалясь в лицо добру
Проскользить,
Невинней слезы
На лике младенца –
Сердце
Чьё-то в руке комкая
Алым платком.
Локоны
Вьются – над огненным ртом
Ненасытным.

И вечные ритмы
Тамтамы
Пестуют
В серебре амальгамы
Театрального жеста.
И холод твой
Туманом кальянным
Дышит в лицо,
Оттеняет раны
Кружевом рваным.

О, позволь
Поиграть –
Погладить твоих огнедышащих львов,
Ощутить
Твоих локонов снежную россыпь.
Это так просто –
Срывать
Чужие цветы,
Если ты –
Тот, кто ты есть,
И благая весть
Для тебя отрастила
Чёрные крылья.

Позволь
Слизнуть эту алую соль
С губ излома
И в чёрный омут
Взглянуть –
Остывшую в алом бокале луну
Увидеть над зубьями крыш,
Чтобы чёрный Париж
На крыльях горгулий слетел
В алмазной ночной черноте
С башен и шпилей.
И мы бы были –
Одним –
Золотые огни,
Фонарные, жадные –
На тротуарном помосте
Ведь это просто –

Пересчитать
Мостовой осколки,
Платок искомкать
Алой розой у рта –
Ведь это так,
Лестат?