А какой-то монах-гугенот...

Рыцарь – рычит, а бред – бредёт,
Кровь горячит черешней.
А какой-то монах-гугенот
Скажет, плюясь: Грешник!

И оголтело крестом махать
Перед глазами – станет.
Что за забавная чепуха –
Танец его сутаны!

В рыжих глазах его режет ржа,
И на рожон он лезет.
Чёрные птицы во мне кружат,
Клацают клювы фрезий.

В чёрном огне чёрный бархат – жжёт,
Чёрным глаза – злятся.
А гугенот повторяет: Чёрт!
Грезит костром адским.

И не поймать, не освятить,
Не уловить – в сети.
Томно зевают мои цветы,
Солнца мои светят.

Солнца мои – чёрных пятен рой,
Чёрных орлов круженье.
Входит монашек за мной в метро
Масляной дымной тенью.

И распадаются связи – рельс,
Вырвется поезд – в чащу.
Рвётся судьба и колёса в лес,
Что как и я – пропащий.

Грешное зарево в небе – бриз,
Алого моря накипь.
Я воплощаюсь в чужой каприз –
Ногти в горящем лаке.

Я прорезаю в чужие сны
Узкие раны-ставни.
В чёрном угаре моей весны
Белая плоть восстанет

И удаляется в серый день
Чёрная тень монашья
Чёрные птицы будут глядеть
Медью – с когтистых башен.

Чёрные птицы сорвут цветы –
Фрезий лиловых лики.
Не освятить и не простить
Ересь моей молитвы.

Грешник и есть я, святой отец
В чёрной сутане веры.
Чёрному – даже в церковной тьме –
Не притвориться серым.

И озаряет огонь меня
Собственных глаз – лиловый.
Отче, не надо спасать меня,
Я согрешаю – снова.

Я согрешу – покаяний нет
В этой душе-обманке.
Чёрными крыльями мой рассвет
Чёрные сеет маки.

И воцаряется чёрный мир
В этом лесу тайном.
Отче, уйди и подбери –
К чёрту – свою сутану.