Шахматисты

А когда шахматисты играют – бессчётную партию
На исчерченной мелом и временем глади доски,
Шелестят утомлённые дамы атласными платьями,
И томится король от какой-то неясной тоски.

Шахматисты сжимают фигуры – точёными пальцами,
Два лица над доской – точно две половины луны.
Захотят они – будут все чёрные пешки паяцами,
Захотят – будут белые пешки от крови красны.

Захотят и закатят балы эти куклы послушные,
Захотят – и затеют кровавый бессмысленный бой.
Шахматисты играют – картонными куклами-душами,
А картонные куклы играют в войну и любовь.

Захотят шахматисты – и будет веселье бездумное,
Захотят – будут слёзы у пешек и стойких слонов.
Куклы падают навзничь – не ведая, что уже умерли.
Захотят шахматисты – и куклы поднимутся вновь.

Захотят – и все клетки в огне круговерти смешаются,
И рассыплется пол под ногами кружащихся дам.
Чёрно-белые тени сползают истлевшими шалями,
Покрывается время коростой солёного льда.

И провалится кто-то под лёд – между клетками чёрными –
И проходит по миру иззубренный чёрный раскол.
Шахматисты склоняются – белые лунные вороны –
И качаются чёрные клювы над пыльной доской.

И качаются клювы – и шляпы – зловещего доктора –
С карнавала, который царит за границей миров.
Поднимают их пальцы фигуры – до боли протёртые  –
И течёт из картонного тела соленая кровь.

И размокнет картон – всё же дерево более прочное,
А фарфор тоже хрупок – и крошки летят по доске.
Шахматисты играют. Остался король в одиночестве
И ломает картонные руки в картонной тоске.

И корона его осыпается блёстками блеклыми,
Королева разрезана гранью, и кровь на груди.
И склоняются клювами лунные вороны-лекари,
И один из них глухо торопит другого: ходи!

И король угасает в углу между клетками чёрными,
И сбивают его в никуда с побуревшей доски.
И кивают друг другу почтительно лекари-вороны,
И уходят куда-то до новой игры игроки.