Великому Бунину. Времена. Звуки. Картинки
Дон-Кихот, по которому я учился читать, картинки в этой книге дома,
и рассказы Баскакова о рыцарских временах совсем свели меня с ума.
У меня не выходили из головы замки, зубчатые стены и башни, подъёмные мосты,
латы, забрала, мечи и самострелы, турниры и битвы.
Как потряс меня орган, когда я впервые (в юношеские годы) вошёл в костёл...
Мне показалось тогда, что нет на земле более дивных звуков, в природе я их бы и не нашёл,
Чем эти грозные, скрежещущие раскаты, гул и громы, как гудящие небесные часы,
среди которых и наперекор которым вопиют и ликуют в развёрстых небесах ангельские гласы...
А за Дон-Кихотом и рыцарскими замками
последовали моря, фрегаты, Робинзон, что в моём сне рядом бежал,
мир океанский, тропический, что предо мной почти что наяву лежал.
Уж к этому-то миру я несомненно некогда принадлежал.
Картинки в Робинзоне... а вместе с ними большая пожелтевшая карта земного шара,
По ней я путешествовал по штормящим морям, только держись,
великие пустоты южных морей и точки полинезийских островов
пленили меня уже на всю жизнь.
Эти узкие пироги, нагие люди с луками и дротиками,
кокосовые леса, лопасти громадных листьев и первобытная хижина под ними, сооружённая как бы нами –
всё чувствовал я таким знакомым, близким, даже зимой похожим на весну,
словно только что покинул я эту хижину,
только вчера сидел возле неё, смыкая глаза,
в райской тишине сонного послеполуденного часа.
Какие сладкие и яркие виденья проносились предо мной цветными мотыльками,
и какую настоящую тоску по родине пережил я над этими картинками!
–––––––––
Иван Бунин. Жизнь Арсеньева.
КНИГА ПЕРВАЯ. (Отрывок.)
XIV
Дон-Кихот, по которому я учился читать, картинки в этой книге и рассказы Баскакова о рыцарских временах совсем свели меня с ума. У меня не выходили из головы замки, зубчатые стены и башни, подъемные мосты, латы, забрала, мечи и самострелы, битвы и турниры.
Как потряс меня орган, когда я впервые (в юношеские годы) вошел в костел, хотя это был всего на всего костел в Витебске! Мне показалось тогда, что нет на земле более дивных звуков, чем {48} эти грозные, скрежещущие раскаты, гул и громы, среди которых и наперекор которым вопиют и ликуют в разверстых небесах ангельские гласы ...
А за Дон-Кихотом и рыцарскими замками последовали моря, фрегаты, Робинзон, мир океанский, тропический. Уж к этому то миру я несомненно некогда принадлежал. Картинки в Робинзоне..., а вместе с ними большая пожелтевшая карта земного шара с великими пустотами южных морей и точками полинезийских островов пленили меня уже на всю жизнь. Эти узкие пироги, нагие люди с луками и дротиками, кокосовые леса, лопасти громадных листьев и первобытная хижина под ними – все чувствовал я таким знакомым, близким, словно только что покинул я эту хижину, только вчера сидел возле нее в райской тишине сонного послеполуденного часа. Какие сладкие и яркие виденья и какую настоящую тоску по родине пережил я над этими картинками!
Свидетельство о публикации №115080603176