***

Ты мне пишешь - "сломался, состарился и перегружен."
Я всё вижу и чувствую, осознаю, принимаю.
Каждой клеточкой тела касаясь, твержу, что простужен.
Даже хрипнешь как старое радио и хандришь как осенние стаи.

Заварить тебе чаю? С лимоном и мятой, с чабречной тоскою?
Я умею, ты слышишь? Я много чего умею.
И все наши враги, эти сволочи, скоро завоют,
Когда встать впереди, твоим бронежилетом, посмею.

А потом, когда кончится эта резня или, вдруг, перестрелка,
Ты поднимешься новым из пепла - без ран и кошмаров.
И меня не пугает возможность иных переделок.
Если нужно - я буду таскать тебя из-под пожаров.

Предлагать себя глупо, чертовски обидно и слишком наивно.
Только кто же ещё, как не я, это сделает, Мастер?
Не хочу, слышишь, ты? Не хочу, чтобы вновь, так надрывно,
Каменел на глазах, сублимируя замкнутый кластер.

Этих тюрем, внутри переходов бездонного мира,
У тебя слишком много, но это, конечно же, тот ещё выход.
Я не спорю, что самоконтроль - это правильный выбор,
И тебе уже не отвертеться, не выйти на выдох.

Но надежда - такая скупая, бездушная сука,
Всё трепещется во ветру флагом и бьётся в ладонях,
Словно пойманный ветер. И это - свободная мука,
У которой, конечно, весь смысл - в стихах и погонях.

Но об этом - в другой раз. И суть, ты пойми, не в надежде.
Я к тому, чтобы ты научился дышать. Да, конечно, навечно.
Оставался живым, пусть прохладным. Ну, в общем, как прежде.
Но поймал в свои крылья струю. Имя ей - Бесконечность.