Пути Господни

Друзья, хочу поведать вам сегодня,
Пусть мне окажет помощь свою Бог,
Как я хотел познать пути Господни,
Но очень долго их постичь не мог.

Смотря вокруг, душою я томился,
Везде хотелось Богу подсказать,
И вот, мне сон особенный приснился,
Я вам о нем желаю рассказать.

Приснилось мне, как будто я в постели,
И, как всегда, в далекие миры
Мечты мои без устали летели,
Ища ответ волнению души.

И, вдруг, в избу какой-то странник входит,
"Пойдем со мной! — мне властно говорит, —
Я покажу тебе пути Господни,
К кому и как Господь благоволит".

И мы пошли, в молчании глубоком
Минута вечностью казалась, но хвала
Из уст моих к небесному чертогу
Беззвучно тихим ручейком текла.

Вот, наконец, исполнятся сегодня
Все сокровенные желания мои,
И мне откроются как есть пути Господни,
Что столько мне волнений принесли.

Мы вышли в путь, едва настало утро,
А вот уже и полдень позади,
Устали мы, не плохо отдохнуть бы.
И вот пред нами домик на пути.

Навстречу нам его хозяин вышел,
Он был весьма любезный человек.
Весь добротою христианской дышит,
И с радостью предложил нам ночлег.

"Друзья мои, скорее заходите!
Жена, к нам гости! Накрывай же стол!
Вот вам постель, ложитесь, отдыхайте!
О, слава Богу, нас Он не прошел!

Сегодня день особого значенья,
До вас ко мне соперник заходил —
Мы помирились! В память примиренья
Он кубок золотой мне подарил.

Легли мы спать, довольны угощеньем,
Устав за день, приятно сон вкушать,
И я подумал в сладком упоенье:
"Вот, начал Бог пути мне открывать".

Но сон не долго длился благодатный,
В ночи глубокой проводник мой встал
И кубок золотой без шума, аккуратно
Из столика хозяйского забрал.

И молча в путь-дорогу собираясь,
К себе он в сумку кубок положил.
Хозяин наш, всего того не зная,
Любезно нас в дорогу проводил.

Дорогой я стал сильно возмущаться:
— Ты крайне подло, друг мой, поступил!
—Таков путь Божий! В этом сомневаться
Никак нельзя, — попутчик возразил.

И снова полдень знойный беспощадный
Заставил нас в ворота постучать.
"Стакан воды подайте нам холодной! —
Мы оба робко стали вопрошать.

Из дома вышел некто недовольный:
"Как смели вы покой мой нарушать?
Идите прочь! Бездомные бродяги!
Не знаю вас и не желаю знать.

Поверг нас в прах такой ответ нежданный.
"Уйдем скорей! — попутчик мой сказал.
Затем суму открыл и этому тирану
Тот кубок с удовольствием отдал.

В глазах моих как ночью потемнело,
Хотел я руку друга задержать,
А он промолвил: "Божье это дело! —
Он знает что и как кому давать!"

Идем мы дальше тягостной дорогой,
Хвала давно исчезла с моих уст,
Никак я не пойму такого дела Бога,
И путь мне кажется отчаянен и пуст.

Устали. Вечер. Солнце тихо скрылось,
Когда избушку мы нашли в пути,
Для нас любезно дверь ее открылась,
Старик-хозяин пригласил зайти.

Вошли мы в дом — убогая картина,
Повсюду виден жуткий след нужды,
И бедность, словно тусклая витрина
Богатств, сокрытых в глубине души.

— Хоть беден я, но, братья, не смущайтесь,
В дому моем и хлеб есть, и вода,
И с вами вместе честь, благодаренье
Мы принесем к святым ногам Христа.

Он принял нас, как принимают братьев,
А ночь желанный отдых принесла.
На утро снова стали собираться,
В далекий путь идти пора пришла..

Мой спутник руку подал на прощанье:
"За все хорошее воздаст тебе Сам Бог,
А мы продолжим трудное скитанье".
И спичкою убогий дом поджег.

До глубины души я тут же возмутился
Такою подлостью, что спутник сотворил,
А он ко мне спокойно обратился:
"Вот Бог еще тебе Свой путь открыл".

Нет сил сдержать свой гнев и возмущенье,
И нет желанья путь свой продолжать.
Мой спутник зло своё и согрешенья
За Божии пути желает выдавать.

Но все ж идем. Уж день к концу клонится,
Усталость тяжкой ношею гнетет.
К кому бы в дом нам на ночь попроситься,
Где наше тело отдых обретет?

Мы подошли к высокому забору,
В калитку робко начали стучать.
Чрез время глухо скрипнули запоры,
Хозяин вышел, начал приглашать.

Уста улыбкой горько исказились,
В глазах какой-то холод и туман,
В лице его зеркально отразились
Томление и боль душевных ран.

Но вот уже и стол нам накрывают,
И начинают робко угощать,
Но там, где с нежеланьем принимают—
Хоть мягко стелют, только жестко спать.

А утром, в час, кода мы уходили,
Послал он сына в путь нас проводить.
Мы лес прошли, и к речке вниз спустились,
И сын домой собрался уходить.

Но тут мой спутник молвил недовольно:
"Не время возвращаться, мой дружок!"
И отрока, схватив за шею больно,
С моста толкнул в пенящийся поток.

Не вынес я подобного разбоя,
И спутнику в отчаянье кричу:
"Убийца, вор, любитель делать злое,
С тобой идти я больше не хочу!"

Вдруг, спутник весь окутался сияньем
И я увидел чудо из чудес:
Предо мной был Ангел в светлом одеянье,
Укрушенном узорами небес.

И он сказал: !Ты что же так подавлен?
Что понял ты. когда со мною шел?
Украл я кубок — он, ведь, был отравлен,
И скряга смерть на дне его нашел.

А дом поджег, ввергая в отчаянье
Того хозяина у многих на виду,
Чтоб клад нашел, копая основанье
Под новый дом в своем большом саду.

А тот хозяин, сына что лишился,
В себе таил несущий смерть порок,
Он много лет сим бременем томился,
Из этой бездны я его извлек.

А юноша мог страшный быть разбойник,
Он людям много бы несчастия принес.
Как хорошо, что ныне он покойник,
И там сейчас, где нет уж больше слёз.

И я проснулся в трепете ужасном,
Пути Господни мне теперь ясны,
Что кому нужно — знает Он прекрасно,
Ему поправки наши не нужны.