Однажды ночью

Как-то Бог отдыхал, задержавшись в Раю.
Подошёл к нему ангел с большими крылами:
«Я здесь песни хвалебные Раю пою
По утрам, как всегда, иногда вечерами.
Здесь итак хорошо, не скучает народ,
На Земле же в тоске изнывает.
Трудно там и давно хоровод
Он не водит, когда отдыхает.
Разреши мне слетать на планету Земля,
Я хочу ей помочь, я же ангел, не птица.
Сердце плачет моё, когда думаю я,
Что не многим там в радости спится».
«Что ж, лети, раз надумал лететь,
Покажи свою прыть и уменье.
Только будь осторожен, легко там сгореть,
Коль проявишь своё нетерпенье.
Коли шишек набьёшь, то вини лишь себя,
На поездку ты сам напросился.
Ты хоть добр, но не опытен. Я бы тебя
Не послал на планету, где разум взбесился.
Я бывал там не раз, там народец лихой,
Не боится ни смерти, ни Ада.
У него что-то, видно, стряслось с головой,
Потому его трогать не надо.
Он себя истребит, это будет конец
Моему неудачному действу.
Он затеет войну и войны той венец
Будет атомный взрыв, как угода злодейству.
Но лети, раз решил, может сделаешь что,
Если шею свою не сломаешь.
И тогда ты умрёшь, но счастливым зато:
Ты исполнил свой долг, как его разумеешь.

* * *
У ангелов нет самолётов и ракет,
Они им не нужны, у них есть крылья.
У них стремительный полёт,
Тому причиной удивительные перья.
Такой взмахнёт крылом и в космос улетит,
И полетит туда, куда душа попросит,
И хоть ему Господь шататься не велит,
Он втихомолку делает что хочет.
На этот раз Господь его от клятв освободил,
Поэтому его манила сладкая свобода,
Поэтому не стал искать он мостика и брода,
А прямо в город ночью угодил.
     Ночь в городе напоминает Ад.
Здесь по ночам бездействуют законы,
И каждый третий здесь бродяга или гад,
Удравший из тюремной зоны.
Но ангелу на этот раз безмерно повезло.
Видать, Господь, беднягу без вниманья не оставил.
Он встретил Дьявола, который всем назло.
По улицам бродил без страха и без правил.
«А ты, мой милый, как сюда попал?—
Увидя ангела, Лукавый поразился,—
Ты жив ещё и не пропал?
Наверно, с ведьмой ночью породнился.
Вас, ангелов, и спьяна не поймёшь,
Народ вы дошлый, сразу не раскусишь.
Какого пола ты — узнает только вошь,
Когда от ведьмы ты её подцепишь.
А вот сейчас начнётся детектив...
Смотри, идут к нам сразу двое.
Одет ты хорошо, притом смазлив,
И брюки у тебя сверхмодного покроя.
„Наверно, при деньгах“, — так думают они.
Меня они помехой не считают,
А чтобы снять с тебя дурацкие штаны,
Они тебя убьют, я так предполагаю.
Но ты не трусь, тебя я не предам,
Я не боюсь ни человека, ни заразы.
Страшны мне только Господа приказы,
но я готов нарушить их, раз ими пренебрёг Адам».
«Сейчас темно, а вы в штанах,—
Промолвил подошедший с вежливой улыбкой.—
При том, конечно, при деньгах,
А мы считаем это непростительной ошибкой».
«Он ангел, потому штаны не может снять, —
Промолвил Дьявол,— Ангел без штанов не ходит.
А я могу и снять и показать,
Что Дьявол под штанами носит»,—
И Дьявол зло захохотал.
«А в этом случае таких мы раздеваем,
А если нужно — убиваем,
Когда встречается нахал».
«А это вот не умно, это зря.
Ты вынул ножь и в том твоя ошибка.
Сейчас слетит с лица твоя дурацкая улыбка,—
Заметил Дьявол, — видно мне пора...
Смерть порождает только смерть —
Таков закон борьбы в природе,
Так что придётся вам за это умереть,
„В борьбе погибнуть“, — говорят в народе.
Но это ваша уж вина,
Я первым никогда не убиваю.
Я лишь врага всегда опережаю,
Таков вот принцип у меня».
«А ты, я вижу, балагур и глуп притом,
А вам пора бы помолиться
И с близкими и дальними проститься»,—
Заметил тот, кто был с ножом.
«А почему бы мне, пока ты жив, с тобой не поболтать?—
Ответил Дьявол. — С жизнью ты почти расстался.
На этот раз ты, парень, обознался:
Я Дьявол и тебе со мной не совладать».
И тут же чёрные перчатся
Слетели с дьявольских огромных рук
И с твёрдостью, которой позавидовал бы сук,
Впились бандитам в горло мёртвой хваткой.
Раздался хруст хрящей — и два бандитских трупа
Беззвучно повалились на асфальт.
«Таких вот убивать, по-моему, не глупо,—
Промолвил Дьявол, — Так-то, брат!
Сейчас сюда прибудет детектив,
Пускай пытается понять ночное приключенье.
Нож я не трогаю, он нужен как мотив,
Такого справедливого, но всё же, преступленья.
По здешним меркам, не моим,
Преступник я. Здесь странные законы.
По ним, бесспорно, я судим.
За что? За то, что я предотвратил свои же похороны?
Теперь ты знаешь, что штаны
Сейчас дороже жизни на планете.
И в этом нет ничьей вины,
Все без вины, все чистые как дети, —
Заметил Дьявол, — может ты поймёшь,
Что бесполезна здесь и помощь и отвага.
Здесь дышат и живут желанием разбогатеть,
Уродливая бедность здесь пугает.
А это мысли извращает:
Всем хочется одно — в карман кому-нибудь залезть.
Здесь сильно потрудились, чтобы показать,
Что смысл жизни — это наслажденье,
И акт обычного совокупленья
И создан Богом, чтобы это доказать.
Поэтому исчезло с языка понятие „разврат“,
И однополая „любовь“ становится обыденным явленьем.
Осталось только узаконить мат
И проституацию признать невинным развлеченьем.
Здесь труд не ценится давно,
Удел он бедных и „неумных“,
и несговорчивых и „трудных“,
Которым счастье не дано.
Избыток денег у одних им позволяет покупать
И честность, и порядочность, и совесть,
И это уж давно не новость.
Торговлей это стало, так сказать.
Соблазн велик, не устоишь,
Когда тебя деньгами осыпают.
Вот так брать взятки приучают,
А ты о честности твердишь.
Здесь создана особая система,
Как деньги из „кормушки“ вынимать:
У государства деньги воровать —
Для правосудия серьёзная проблема.
Поэтому так много богачей —
Людей без совести и чести,
Которые с чиновниками вместе
Воруют счастье у людей.
         Ну, ладно, всё.... идём в притон.
Нет, прежде надо, милый, помолиться.
Я знаю, в этом деле ты не искушен,
Тебе убитых будут сниться лица.
Иди, молись, замаливай грехи —
Ты был участником убийства.
Нет — кары, в этом мы лихи,
Мы, дьяволы, любители самоуправства».

Случившимся мой ангел был немало поражен.
Он чувствовал вину, но вот какую?
Впервые ангел был растерян и смущен,
Он жизнь людскую плохо представлял, причем жестокую, земную.
Штаны снимать он не хотел,
Притом убитым быть не соглашался.
Он думал-думал и от дум хмелел,
И, не найдя ответа, про себя смущался.
«Да ладно сокрушаться, вон идёт старушка в божий дом.
Спроси её, чего она там потеряла, —
Промолвил Дьявол, — Может быть украла.
Воруют многие и каются потом».
        «Иду просить я Господа ускорить смерть мою,—
Сказала старая. — Он дал мне жизнь, теперь пускай берёт обратно,
Но только без мучений, аккуратно,
Терпеть её я больше не могу.
Что жизнь моя? Без малого три тысячи рублей.
Всё остальное кушает квартира...
Которая похуже старого сортира
Из сгнивших досок и камней.
Зачем мне жить? Кому нужна я?
Я старая, иссохшая, больная.
Нет денег на лекарства, мучаюсь одна,
Без помощи, без жалости у жизненного дна.
Нет, я на Бога не киваю,
Он в горестях людских не виноват.
Помочь он людям был бы рад,
Да как помочь, коль жизнь у нас кривая.
Прямой дорогой не идём,
Мы пьём, дерёмся, грабим, убиваем.
И по ночам и даже днём.
Причём себя мы тоже раздеваем».
«Спасибо, старая. Иди, молись, проси,
А хочешь, я убью тебя одним ударом,
Причём из жалости, при этом даром,
И станешь пребывать тогда в Раю, на „небеси“? —
Промолвил Дьявол. — Нет, я пошутил.
Я без причин не убиваю.
Я просто подлости людские не прощаю,
Поэтому жестоким и прослыл.
Поэтому я Дьяволом и стал.
Я просто в образе воспитан строгом.
Ну, Бог с тобой, возможно, повезёт.
Испустишь дух на днях спокойно,
Желаю умереть тебе достойно,
С сознанием того, что лучшего в природе нет.

* * *
Ну, вот и всё, полночи уж прошло.
В притон с тобой я не пойду, тебе там будет далеко не безопасно, —
Подумав, Дьявол заявил, — но ночь закончим мы прекрасно:
Тебе я покажу ненаказуемое девственное зло.
Сейчас к миллиардеру мы пойдём,
Нас там не ждут, но это и не важно.
Тебе там будет хорошо, приятно и не страшно,
А я не неженка и всемогущ притом.
Через охрану невидимкой мы пройдём —
Я не хочу тебя пугать насилием и смертью,
А я рождён подобной круговертью
И мне не страшен ни запрет, ни гром.
Миллиардер сейчас в кровати занимается любовью,
Но нам с тобой на это наплевать.
Хочу тебе я показать,
Как деньги делают сейчас, мешая подлость с кровью.
Идём, тебе со мной везёт,
Незнанье жизни пусть тебя особо не смущает.
Как дети без штанов особо не страдают,
Так ты, дивясь, держи закрытым рот.
Не всё так плохо на Земле,
Есть островки и в ней земного счастья,
Но нам туда не следует соваться,
Там люди видят счастье только в красоте.
Художники, писатели, поэты
Живут в своих творениях, в мечтах.
Они счастливы, в их руках
Живёт их счастье, хоть они, по существу, раздеты.
И вообще сейчас искусства нет —
Всё бизнес поглотил, искусство тоже.
Его прокрустово разбойничее ложе
Всё тащит под себя, и это не секрет.
Нет прибыли — к чему тогда стихи?
Без детских книг звереют дети,
И кто за них перед людьми в ответе?
Нет, дёшевы сейчас подобные грехи.
Я дьявол, мне на это наплевать,
И инквизиция в умах меня не устрашает.
Всё рынок топчет и сжирает,
А здесь всё топчется в словесных кандалах».
            Миллиардер как раз шампанское в бокалы разливал,
Когда бесшумно в комнату вошли наш ангел и приблудный дьявол.
«Мы к вам пришли без приглашения и без обычных правил, —
С достоинством, но тихо дьявол прошептал.—
Причем, учтите, я не вор и не нахал.
Я призываю вас быть тихим и не звать охрану,
Чтоб не пришлось мне наносить вам рану,
После которой недруг мой обычно умирал.
А вы, любезная, ложителсь на диван,
Прикройте наготу диванным покрывалом.
Вы говорите с дьяволом, а не с нахалом,
Я вас не трону, я не хулиган».
При этом Дьявол вынул из кармана пистолет
И положил на стол, приятно улыбаясь.
«А это для острастки, право, каюсь,
Я убиваю иногда, и это не секрет».
«Что нужно вам? — миллиардер со страха прошептал.—
К чему так много слов, берите...
Берите всё и с богом уходите.
Я не мешаю вам и прежде не мешал».
«Мы не грабители, мой юный и прекрасный друг
Желает на досуге бизнесом заняться,
И чтоб на этом поприще не ошибаться,
Желает знать, как начался ваш пакостный триумф».
              «Не надо оскарблять,— миллиардер поморщился,— все знают, я — талант.
Первоначальный капитал я нажил честно, а не как другие.
Мы ум — не ум, а бриллиант,
Дороги вверх не признаёт кривые.
На рынке городском я собирал раздавленные фрукты,
Раздавленные сливы, тёрен, яблоки и виноград.
Когда всё это прокисает мы имеем смрад,
А я имел прекрасные продукты.
Я снял подвал и в нём из этой смеси „гнали“ спирт.
Так называемый „первяк“ — ужасное по вкусу пойло.
Я продавал его пропойцам дешёво и вел себя достойно.
За „крышу“ не платил и был за это бит.
Травились этим пойлом? Может быть, не стану отрицать.
Отбросами травились пьяные отбросы,
Не люди это были, а людские осы,
Они рождаются, чтоб жизни отравлять.
Так нажил я первоначальный капитал.
А дальше... дальше было „производство“...
Вначале выпускали „самопал“, имел он с ядом небольшое сходство,
Но от него никто не умирал.
„Чем дальше в лес, тем больше дров“...
Но, как всегда, на „деле“ вырастает „корка“,
Поэтому была и криминальная „разборка“.
Я уцелел и мне достался весь оставшийся „улов“.
Так стал я бизнесменом, этим и горжусь.
Я стал владельцем фирмы „Ваши предки“
И посвящал я ей не дни, а сутки,
И этим перед вами не стыжусь.
Но это в прошлом, а теперь не бизнесмен я, а уже... магнат,
Владелец многочисленных спиртных и водочных заводов
И чистых, как слеза, немыслимых доходов,
О чём мои финансы говорят».
«Ну, это как сказать. Я был бы рад
Тебя увидеть за решёткой, —
Промолвил Дьявол.— Ты мошенник ловкий,
Обманываешь скверно всех подряд,
Но только не меня. Я тот,
Который сам творит бесчинства,
Но я не уважаю подлость и мздаимство.
Ты мне не веришь? Значит, идиот!».
            Похоже, Дьявол, был взбешён.
Он шляпу снял, под нею были рожки.
«Мои рога — не пуговки матрёшки», —
Промолвил в бешенстве, бледнея, он.
«Он пошутил, — промолвил ангел. — Мы его простим.
Ты напугал его и, вижу, сильно.
Не надо нервничать, ему, я вижу, стыдно,
Не убивай его, к чему нам мим».
«Ты компаньона попросту убил.
Не ты, конечно, киллера ты нанял.
Потом полиции его подставил
и за решётку посадил, —
Не унимался Дьявол. — Ты подлец.
Скрываешь ты свои доходы,
Чтоб не платить огромные налоги,
Но ты меня не проведёшь, я в этом деле не юнец.
Ты говоришь, что ты миллиардер?
Мошенник ты, присвоивший чужие деньги.
Их заработали на фабриках прижатые нуждою к стенке,
А ты присвоил их, законом защищенный вор.
Ты здесь со шлюхою проводишь ночь —
Мадам, прошу простить мне это слово.
Они же там, и это нам не ново,
Ургучат на тебя, отбросив самолюбие и гордость прочь.
Я Дьявол — зло, не признающее закон,
Ни человеческий, ни божий,
Но я на вас нисколько не похожий —
Я не краду и в этом я никем не превзойдён.
Тебя за ложь мне следует убить,
Но ты молчишь, притих и я тебя прощаю.
Но осторожен будь, я ничего не забываю,
И научись не Бога, а меня благодарить».

* * *
«И миру этому желаешь ты помочь?
Ты не общался, видимо, с волками,
А может, ты дурак, желающий словами
Волков от жизни леса уберечь?»
        Сегодня Дьявол был красноречив.
Его бесило ангельское всепрощенье,
Ему оно напоминало рабское терпенье,
А он был несговорчив и спесив.
«Нет, милый ангел, ты лети домой.
И Бога просвети: скажи, что на Земле всё гадко.
Земля не Рай, где всё прилизано и гладко,
Что Ад сейчас — ничто в сравнении с Землёй».
            Май 2013 г.

P. S.
— Скажи мне, Дьявол, в чем причина зла:
Что порождает зло и что его питает,
И почему жизнь многим не мила,
Что людям в жизни не хватает?
Ты мудр, хотя и проклят Богом,
Своё проклятие, я думаю, ты честно заслужил,
Хотя, я верю, зло ты не творил.
Ты просто не воспитан в духе строгом.
— А ты, я вижу, ангел не простой:
Понять желаешь всё, что видишь,
На зуб попробовать, потрогать всё рукой
И тем живёшь и этим дышишь.
Так знай, жестокое неравенство рождает и питает зло.
Одни живут, другие прозябают,
А третьи попросту воруют —
Кто в чём горазд, кому как повезло.
Богатство люди создают,
Но им владеют единицы.
А люди... не рассказывай мне небылицы...
А люди просто... не живут.
И это не культура жизни,
А просто дикий беспредел,
А у меня, мой ангел, много дел,
Так что прощай, мы, дьяволы, капризны.
— Нет, Дьявол, погоди, ты не сказал,
Что людям в жизни не хватает,
Что жизнь людей, порой, ломает.
Зачем про это умолчал?
— Вам не хватает, Ангел мой, культуры,
Она забыта в битве за рубли.
Она живёт как нищенка, лишённая квартиры,
Живущая подачками, без денег и земли.
У вас культуры нет как таковой,
Нет даже правил поведенья.
В семье нет книг, нет времени для чтенья,
Оно всё занято футболом и игрой.
Когда-то вас воспитывали книги,
Теперь воспитывает телевизор и кино.
Но, извини, мой ангел, это дно,
Там правит детектив, убийства, драки.
А книги стали людям недоступны,
Цена их стала слишком велика.
Поэтому-то к книгам и не тянется рука,
Поэтому-то люди и беспутны.
      Теперь о главном: что даёт культура.
Она, как вера, вам не позволяет убивать,
Не позволяет красть и подлость совершать.
Она носительница славного примера.
Культура — это благородство, совесть, честь,
А это позволяет правильно понять нам цену жизни
И почему её часы то коротки, то длинны,
Особенно когда ты хочешь есть.
         Декабрь 2014 г.