С чего начинается Родина

Мой прадед Анисим иконы писал,
Приказом от власти Советов
Иконописец им тем помешал,
Что следовал Божьим заветам.

Когда, меж берез, дуло скалилось пастью:
Стреляли иуды-изменники.
В тот час родилась моя бабушка Настя
Во храме, в подвале священника.

Дорогой из Мурома в дальние дали,
В сибирский простой хуторок,
Священник с нарОчным вдову переправил.
Всевышний их путь уберег.

Жизнь ткАлась из боли да тяжкой работы.
Ей в школу бы, хоть босоногой!
Но в доме - уж отчим, хозяйство, заботы,
Детишки. Глубокой тревогой -

Костер на другом берегу, пионеры
Так звонко поют о картошке.
Не велено ей. Отчим-сын старовера.
На ужин - лишь хлебушка крошки.

А девочка с толстой ржаною косою
Красавицей выросла. В поле
Литовкой звенела. Рассветной порою
Картины писала о воле.

Просватали. Мужней женою назвали.
Два сына. Июнь, сорок первый...
И мужа повесткою первой призвали
С фашистом сражаться. Но с верой

И с крестиком тятькиным, что сохранила, -
На фронт - санитаркой –сестренкой...
Под шквалом шрапнели все Бога молила
За Родину. Боль... Гимнастерка

От крови набухла, тяжелою стала.
В глазах –точки мелким пунктиром.
Сухими губами упрямо шептала:
Спасла своего командира...

Вернулась в село: ни своя, ни чужая.
Два сына. Вдова –холод стужи.
Склонилась к иконке: О, Матерь родная!
Ну как мне поднять их без мужа!

Был едким тот дым, но строчил пулемет.
Ни шагу назад. Севастополь!
У гребня горы погибал его взвод.
И ветви склонил старый тополь

В саду, у калитки, где долго попрощались,
И где обещали вернуться...
Два маленьких сына опорой остались.
Нельзя тонкой ивою гнуться...

За мирное небо, за яркость рассветов,
Светлы имена на помине.
Есть в каждом священные сердцу заветы:
То - Родины гордое имя.