Шестая. 22. 15 19. 03. 15

Мой друг - Рыжий Лис.
Носит шляпу и курит плохой табак.
В голове его бардак, черти пляшут в глазах.
Душа его - беспросветный мрак.
Он не брат мне и не земляк.
Он простой босяк.
Жизнь пихает его под бок:
"Если, Рыжий, ты что-то не смог, то хоть мри сотни раз,
воскресай,
хоть белугой вой. Но если ведёшь игру - выиграй бой".
Из любой воды он выходит всегда сухой,
ухмыляется, мотает своей головой.
Что вот, мол, посмотри, из себя я какой.
Он влюблён в города, пропадает по зимам, не терпит почтовый блиц.
"Путешествуй, родная, со мной. Так наскучил людус девиц".
Его греет портвейн, разливаемый в хостеле
на N-ый десяток лиц.
Он радуется вестям пустым
и грусть его не тревожит.
"Милая, выкинь к чертям, всё то, что тебя гложет".
Я смотрю на него и хочется быть таким же как он - живым.
Да! Живым! Не знающим горя, ветреным, пьяным, кричащим,
что: "Наше сторге никогда не порвётся!"
- Никогда не порвётся.
Он опять победитель и тает его силуэт.
"Я останусь когда-нибудь",
а пока что мерзлеть в пальто,
Допивать этот свой куантро,
Слушать речи его - всего-то и остаётся.
Утром его растопит рассвет.
Мальчик Лис, ненавижу с тобой прощаться.
Смеётся, дурной, смеётся -
"Я же вернусь, главное помни, родная помни. Наше сторге никогда не порвется".
-Никогда не порвется.