Sofia. Либретто. Четвертая картина

ЧЕТВЕРТАЯ  КАРТИНА

Все та же парадная зала с портретами, но уже без стола и стульев. В центре залы, обнявшись, стоят князь Любецкий и Софья Марецкая. Резко распахнув двери, в залу вбегает граф Ковалев, в руках его пистолет. За ним входит графиня Марецкая; остальные гости толпятся сзади.

Графиня                C'est dommage! (10) Как вы могли!
                Dieu! Mon Dieu! (11) Какая дерзость!

Граф                Князь! Крестный сын мой! На пути
                Явиться изъявили смелость,
                Так соизвольте же уйти
                С него в мир, называется что «вечность»!

Князь Любецкий                Граф, вы не ведали любви,
                Ни рук, прикосновения нежность,
                Не слышали: «Благослови!», –
                Из уст, дарующих нам верность.
                Покоя вам не обрести!
                Пылает как огонь в вас ревность!
                Вашей души уж не спасти,
                Вам неизвестна откровенность –
                Сжигаете вы все мосты.

Граф                Зато есть слово «неизбежность»
                В чертогах мертвой тишины!

Князь Любецкий                А есть еще, сударь, нетленность,
                Чем я сейчас вас удивлю!
                Нетленность – знания та бездна,
                Которую я и люблю.

(Проходит и останавливается у портрета графа Марецкого.)

                Семь лет назад, в имении графа
                Подобный длился разговор.
                Не знаю, кошка ли пробежала,
                Или яблоко раздора, ссор...
                Но вы не пощадили графа,
                А застрелили его!

Граф                Вздор!
                Вы бредите, князь!

Князь Любецкий                Отчего же? Я выношу вам приговор!
                А кто, если не я? Быть может,
                Проклятие, призрака укор?
                Если я лгу – проверьте сами,
                Но что убийца он – клянусь!

                Что, сударь, с вашими ногами?
                Хромаете? Перекрещусь.

Граф                Ранение.

Князь Любецкий                Правильно. Но я добавлю,
                Что годом ранее со службы
                Ушли вы, то уж не вернуть.
                И перед смертью граф вас ранил!
                Жаль, не смертельно.

Граф                Трус! Вы – трус!

Князь Любецкий                Увы, у правды горек вкус.
                Софья, прошу вас, уходите!

Граф                Да я вас... Я вас застрелю!

Князь Любецкий                Он болен, вне себя!
                Учтите,
                Я смерти своей не стыжусь,
                Вы за решетку угодите.

Граф                Но и тогда я вновь вернусь!

Софья                Побойтесь Бога!

Граф                Замолчите!

Хор                Бездушный изверг!
                Злодей! Палач!

Графиня                Да будь вы прокляты!..

Князь Любецкий                Он глух!

Граф (целясь в князя)               Прощайте, князь!

(Раздается оглушительный выстрел. Граф, целясь в князя, ранит Софью Марецкую, которая собой закрывает князя. Пуля задевает Софью, но попадает в портрет покойного графа Марецкого. Бьет полночь.)

Дух графа Марецкого              Покайся граф!
(de Profundis)
                Покайтесь все!
                Взываю к вам, признайте грех.
                Последний бал,
                Но не для всех –
                Я заберу ее в рассвет,
                Софья – плод ваших злых утех,
                Отправится за мною вслед.

                Убийца, кайся!
                Кайтесь все!
                По суше, небу и воде
                Я вижу каждого и всех,
                Вы не измените судьбе.
                Грех – чтить покойного портрет,
                Забыв о загнанной душе.

(Согрешившие, изнемогая, падают на колени, вознося руки.)

Дух графа Марецкого               За упокой рабыни Софьи...
                Покайтесь, граф!
                Покайтесь все!

Хор                Dies irae, dies illa
                solvet saeclum in favilla
                teste David cum Sibylla

                Quantus tremor est futurus
                quando judex est venturus
                cuncta stricte discussurus

                Tuba mirum spargens sonum
                Per sepulcra regionum,
                Coget omnes ante thronum.

                Mors stupebit et natura
                Cum resurget creatura
                judicanti responsura

                Liber scriptus proferetur
                in quo totum continetur
                unde mundus judicetur

                Judex ergo cum sedebit
                quidquid latet apparebit
                nil inultum remanebit

                Quid sum miser tunc dicturus
                quem patronum rogaturus
                cum vix justus sit securus?

                Rex tremendae majestatis,
                qui salvandos salvas gratis,
                salva me, fons pietatis.

                Recordare, Jesu pie,
                quod sum causa tuae viae:
                ne me perdas illa die.

                Quaerens me sedisti lassus;
                redemisti crucem passus.
                Tantus labor non sit cassus.

                Juste Judex ultionis
                donum fac remissionis
                ante diem rationis.

                Ingemisco tanquam reus:
                culpa rubet vultus meus.
                supplicanti parce, Deus.

                Qui Mariam absolvisti
                et latronem exaudisti,
                mihi quoque spem dedisti.

                Preces meae non sunt dignae,
                sed tu bonus fac benigne,
                ne perenni cremer igne.

                Inter oves locum praesta
                et ab haedis me sequestra,
                statuens in parte dextra.

                Confutatis maledictis
                flammis acribus addictis,
                voca me cum benedictis.

                Oro supplex et acclinis
                cor contritum quasi cinis,
                gere curam mei finis.

                Lacrimosa dies illa
                qua resurget ex favilla
                judicandus homo reus.

                huic ergo parce, Deus.
                Pie Jesu Domine,
                dona eis requiem.

                Amen. (12)

(Дух графа Марецкого исчезает. Немая сцена. Все застывают на своих местах. На руках князя Любецкого Софья без чувств. Обреченно он смотрит вдаль.)




                (Занавес тихо опускается).
               







1) Что за красавица! (франц.)
2) Что за милая особа! (франц.)
3) Прелестно! (франц.)
4) Спасибо! (франц.)
5) Я вас умоляю... (франц.)
6) Между нами (франц.)
7) Добрый вечер! (франц.)
8) Какое прелестное дитя! (франц.)
9) Вот прекрасная смерть! (франц.)
10) Какой позор! (франц.)
11) Боже! Боже мой! (франц.)
12) День гнева, тот день,
повергнет мир во прах,
по свидетельству Давида и Сивиллы.

О, каков будет трепет,
когда придёт Судия,
который всё строго рассудит.

Трубы чудесный звук разнесется
По могилам [всех] стран,
Созывая всех к престолу.

Смерти не будет, застынет природа,
когда восстанет творенье,
дабы держать ответ перед Судящим.

Будет вынесена написанная книга,
в которой содержится всё,
по ней мир будет судим.

Итак, когда Судия воссядет,
всё сокрытое станет явным:
ничто не избегнет наказания.

Что тогда скажу я, несчастный,
кого попрошу в защитники,
когда даже праведник не будет в безопасности?

Царь устрашающего величия,
спасающий достойных спасения,
спаси меня, источник милости.

Вспомни, милостивый Иисусе,
что я — причина Твоего пути:
не губи меня в тот день.

В поисках меня Ты изнемог;
Ты искупил меня страданиями на кресте.
Да не будет жертва напрасной.

О, справедливый Судья мщения,
даруй мне отпущение [грехов]
перед судным днём.

Я воздыхаю подобно преступнику:
вина окрашивает мое лицо.
Пощади молящего, Боже.

Ты освободил Марию
и внял разбойнику,
а мне дал надежду.

Мои мольбы недостойны,
но Ты, добрый, яви щедрость,
чтобы не сжёг меня вечный огонь.

Предоставь мне место среди овец,
а от козлищ меня отдели,
поставь меня одесную.

Уличив злословных,
предав их палящему пламени,
призови меня с благословенными.

Молю, коленопреклоненный,
рассыпалось сердце в прах,
яви заботу о моем конце.

Плачевен тот день,
когда восстанет из праха
для суда грешный человек,

так пощади его, Боже!
Милосердный Господи Иисусе,
даруй им покой!

Аминь.  (лат.)