Святая троица

Он как в осаде или в запое
выходит из своего ламборджини.
Он умный, богатый и все такое,
работает не то клоуном, не то джином.
Поет не то визгом шин, не то басом
И пишет левой рукой.
Ему чтоб не прослыть пидорасом
Надо в осаду или в запой.
Так вот он выходит, идет по лестнице
в прадо, с сигарой во рту.
Он умный, богатый, но хочет повеситься,
Как хочет шлюха в порту.
Почему он не знает. И я не знаю.
Хочет и все дела.
Когда он поднимется - ему предложат чаю
И денег, чтоб закусил удела.
Удела закусит, закусит чай
И губу закусит, запьет.
Скажет жене, мол, бывай, не скучай,
Просто надо идти вперед
Он умный, богатый и все такое.
Ему, кажется, все по карману.
Вперед, в его случае - это после запоя
Случайно попасть в нирвану.

Его жена живет, как в гейклубе.
Или в советские времена.
Она стирает трусы и сажает на клумбе
Разные семена.
Помидоры там всякие, огурцы,
Петрушку, редис, укроп...
Через год ее муж отдаст концы
И его утрамбуют в гроб.
Она будет, конечно, немного скучать
И засунет в рот папиросу.
На их старые письма наклеит печать
И отправит деду морозу.
Дед мороз ей ответит, мол, так и так,
Я проникся игрой страстей.
У меня на последней стадии рак
И я ненавижу детей.
Каждый год они читают свои стихи
Идиотские за подарки.
Короче напишет в письме чепухи
И не наклеит марки.
Они встретятся, выпьют, пойдут к нему,
Он оденет дурацкую бороду
И будет курить и внимать тишину
Шумного, грязного города.

Дед-мороз как в запое. Точнее не "как."
Он в запое. Уже как год.
Он пропил квартиру, мобильник, пиджак,
И старый-престарый форд.
Он бросит все ради той вдовы
Того чувака в осаде.
Он проживет еще год, увы,
И умрет на коттеджной мансарде
С рюмкой паленой водки в руке
И зажатым в зубах беломором.
И вдова, что плачет сейчас в уголке
Тоже скончается скоро.

А когда они встретятся там, в раю,
Они не сказав ни слова
Сразу вспомнят всю старую боль свою
И сопьются. Снова.