Слово

Александре Ефимовне с доброй памятью…

Добиралась до дома долго, по селу электричек нет,
Вот едва, у скамьи под окнами, до крылечка намечен след.
Так тепло… в доме Шура… Шурочка (так её величают тут),
Мне сегодня она и бабушка, и наперсница, и приют.
А работы ещё – немеряно, ей же надо, поговорить,
И плетётся беседы нашей тонкой пряжей тугая нить.
В эту пору день гаснет рано, не оглянешься, вмиг темно,
Защищая уютно, ситцево, прячет свет фонарей окно...
Я скучаю по дням с черешнею, майским грозам и соловьям,
По нему… по словам несказанным... остальное он знает сам.
От себя не уйти, и надо ли? Я всё помню до мелочей,
И от этой хранимой памяти мне становится горячей.
«У славян водосточных предки…» – Ах, ты чудо моё… теперь,
Мне придётся поставить двойку, незадачливый грамотей.
А в косую линейку синюю разлинованную тетрадь
Два кота серебристо-дымчатых помогают мне проверять.
Деревенская нежно-снежная за окном тишина сейчас...
Шумка-Умка опять в диктанте мне написала: «Мой брат – матрАс».
За цветастыми занавесками – накрахмаленная постель,
Заметает крупой деревню непридуманная метель.
Растревожив, опять по радио про Юнону звучит печаль,
Безнадежно рыдают вишни… и платок на моих плечах
Обнимает как руки мамины, песней ласковою согрет,
Оренбургская паутинка, из далёких краёв привет,
Да хозяюшка, которую предназначил мне сельсовет,
На подушках высоких дремлет… приглушу-ка в передней свет.
Мне с тобою уютно, Шурочка, все три года в твоём дому,
Златовлаской и домоседкой – в заколдованном терему.
Про ребят говоришь мне:
- Ласково напоют они, только ты
Одному доверяй-то, ластынька, расплескать не моги воды.
Ты вон, с городу… ходишь смелая в сельсовет, в магазин и клуб...
Провожал тебя наш зав фермою, неужели, и вправду, люб?
Улыбаюсь:
- Ну что ты, бабушка, не волнуйся, случайный гость,
Возвращаться одной дорогою просто вечером довелось.
Попросил почитать Есенина… а ещё пару книг отдал,
Он бы рад задержаться, Шурочка, да секрета не разгадал,
Не к нему моё сердце просится…
Говорила ты мне вчера,
Что поведаешь, как ты смолоду, да осталась совсем одна?
- Уходил не на жизнь, на финскую… не вернулся мой светлый князь,
У сестры в доме внуки-правнуки, ну а я вот, не дождалась…
- Что же ты, за другого…
- Деточка, мне другие – что в поле дым,
Всех развеяло, распечалило, только он навсегда родным...
Я молчу. Что тут скажешь, бабушка? И невольно шепчу:
- Родной…
Возвращается эхом ласковым:
- Да, родная…
Я здесь, с тобой…

Тихо в доме... уснула Шурочка, спят коты на колоде карт...
А наутро в окне капелями разбудил меня месяц март.

 02-03-2012г.