Сергей Жадан. Что делать со священниками

Что делать со священниками?
Они выпасают свои церкви, как скот,
пускают их в изумрудную траву, смотрят,
как церкви тяжело укладываются в речной ил,
прячась от июньского солнца.
Ходят за церквями, выгоняя их из чужой
пшеницы, заворачивают домой, туда, где
зажигается огонь вечерних усадеб.
Спят на мешках и книгах,
слушая сонное дыхание животных,
вспоминая во сне лица женщин, приходивших
и рассказывавших о самых тайных грехах,
просивших совета, ожидавших прощения.

Что он может тебе посоветовать?
Вся его жизнь – это выпас луны,
поиск пастбищ, ночёвки под чёрным небом.
Можешь петь вместе с ним, можешь
спать рядом с ним, накрывшись пехотинским плащом,
можешь греть на костре мокрую одежду,
стирать в реке свои рубашки,
которые он готов вывесить в церкви, как плащаницы.

Что делать с атеистами?
Они говорят – на самом деле я верю, верю во всё, что
было сказано, но никогда и ни за что, ни при каких обстоятельствах,
ни в коем случае в этом не признаюсь, потому что это моё дело,
и касается оно только меня.
И пусть он сто раз при этом
обижается и угрожает, гневается и отворачивается на
своём распятии,
всё равно – куда он без меня? Что он будет делать один?
Он должен бороться за моё присутствие,
обречён сражаться за моё спасение,
не может не считаться с моими сомнениями, с моей
непоследовательностью, с моей искренностью.

Что делать с тобой? Можешь петь вместе с нами,
стать с нами в круг, положить нам руки на плечи:
мы едины в нашем пении,
едины в нашей любви,
в нашем одиночестве,
в нашем разочаровании.

Так что же делать со всеми нами?
Если бы он не должен был стеречь свою домашнюю церковь,
если бы не должен был идти за ней, выгоняя с жёлтых полей,
у него было бы куда больше времени на наши
невзгоды и наши знамения.

Любовь уничтожает
все наши представления о равновесии.
Можем забываться и отступать в сторону,
можем отказываться от того, что говорили,
можем целовать ночь в чёрные губы –
мы единственные, кого касался ночной огонь,
мы единственные, кто верит,
мы единственные, кто никогда
в этом не признается.

Можешь говорить обо всём, что тебе снится,
можешь говорить, можешь не бояться темноты:

всё равно кто-нибудь тебя услышит,
всё равно никто тебе не поверит.

(Перевод с украинского Станислава Бельского)