Тютиляпа и кукарача

ТЮТИЛЯПА И КУКАРАЧА.
Мама говорит мне: «Ты – настоящая Тютиляпа! И как ты такая Тютиляпа в школе будешь учиться?»
Я думаю, кто это «Тютиляпа»? Какая она? Может быть, тётя Ляпа? И она ляпает?  Когда ест суп –  ляпает на платье, когда рисует – ляпает краской на стол, если бродит по лужам, то обязательно упадёт, наберёт полные сапоги и обляпается. А, может, она языком что-нибудь как ляпнет, так все и смеются. Или сердятся. Она, наверное, как Человек Рассеянный с улицы Бассейной! Невнимательная. 
И я невнимательная. Мама уронит катушку, просит меня поднять, а я ищу-ищу, не могу найти. Начинаю уже реветь.
Весной наша соседка тётя Надя сажала цветы. Мы с девочками смотрели. Вдруг у неё порвались бусы. Много – много жемчужин рассыпалось на землю. Тётя Надя сказала: «Собирайте себе, девчонки!» И все, как птицы клювиками, стали пальчиками клевать бусинки. А я не смогла ни одной взять. Мне очень хотелось такую жемчужину! Я потом ходила, под камешки смотрела, но не нашла. Тютиляпа бы тоже не нашла.
Я набрала кружку воды, взяла краски и стала рисовать Тютиляпу. Я нарисовала ей жемчужные бусы. Чтобы она обрадовалась. На платье ей нарисовала разноцветные пятнышки – это она обляпалась. Волосы кудрявые нарисовала, как у меня. А глаза глядят в разные стороны. Потому, что мама мне говорит иногда: «Ты что стоишь как Тютиляпа, глаза в разные стороны?»  Это Тютиляпа задумалась просто. Ещё я нарисовала ей шляпу. Ей идёт шляпа. Все пятна на платье я превратила в цветочки. И оставила подсохнуть.
Мама говорит мне: «Ты должна быть вот такой! - она упирается кулаками в бока, поднимает гордо нос и ходит, как будто танцует, -« Ты должна быть шустрая! Чтобы тебя ни кто не обидел в школе! Вот, смотри, Таня, какая! Её попробуй, обидь!»
Таню мама никогда Тютиляпой не называет. Но называет её Кукарачей. Таня всё хочет делать сама. Мама говорит, что первые танины слова были: «Я сама!» Таня утром в садик сама одевается. Пуговицы на кофте не в те дырочки суёт и сапоги не на ту ногу надевает. Мама хочет её переодеть, а Таня кричит: « Я сама!»
Так и идёт неправильно одетая, отстаёт от нас, спотыкается. Мама  кричит: «Иди скорее! Ну и Кукарача!» Нарисую Кукарачу так: лицо сердитое, сапоги не на ту ногу надеты.

БЕЛЫЙ КВАДРАТ.
Я сидела за новым пятнистым столом и вырезала ножницами из поролона. Вырезала маленькую собаку и маленькую кошку для моего пупсика Андрейки. Ему же нужны кошка и собака. А птички сами получились. Это обрезки с острыми клювами и широкими хвостиками. И я стала раскрашивать их акварелью. Птички получились попугайчиками – голубыми, жёлтыми и фиолетовыми.
 Мама спросила меня: « Где ножницы?»- и взяла их со стола. У неё в руках была белая ткань. Мне стало интересно: что мама будет вырезать?
Она взмахнула  тканью и расстелила её на моей кровати. Белый квадрат на зелёном покрывале. Мама чуть-чуть подумала и : «крык» - стригнУла с краешку. Потом как дёрнет за концы: т-р-р-р! И оторвала полоску. Потом опять : «Крык и т-р-р-р» - вторая полоска.
Я посмотрела маме в лицо: может она сердится? Похоже, что сердится. Брови нахмурила. Но, нет –нет, она просто очень старается.
Мама посмотрела на меня весёлыми глазами. И положила мне на плечи оторванные полоски. Потом оторвала полоски пошире, и опять мне на плечи. Я стою и удивляюсь. Пятую полоску, я думала, мама положит мне на голову. Но мама повязала мне её на талию. От белого квадрата осталась половина. Мама приложила ткань мне к подолу и опять: «Крык и т-р-р-р»,– оторвала!
- Это будет тебе белый школьный фартук. Очень красивый!- сказала мама. Я спросила:
- А почему ты всё отрываешь?
- Потому, что так быстрее и ровнее!
Мама отстригла ножницами на мне лишнюю длину  и собрала с меня полоски. Я подняла с пола белые лоскутки. Для моего Андрейки.

ПУГОВИЦА И КРЕСТИК.
Мама сняла с машинки чехол. Машинка весело дзынькнула. И у меня внутри тоже весело дзынькнуло! Я люблю строчить, крутить ручку. Мама вынула из ящичка красную катушку и стала вдевать нитку в иголку. Я спросила:
- Почему нитка красная, ведь ткань белая?
- А это живулька, она может быть любого цвета. Вот сошью, прострочу на машинке, а живульку вытяну,- ответила мама.
- Почему она живулькой называется?
- Наверное, потому, что этой ниткой шьют очень быстро, очень живо, большими стежками.
Мама велела мне поискать в ящичке белую пуговицу. А там много разноцветных пуговиц и шпульки, и крючки. Я шурудилась - шурудилась и, вдруг, в уголке нашла  крестик, чёрный, со сломанной петелькой. Говорю:
- Мам, чей это крестик?
- Это машинкин крестик. Бабушка Агафья положила его, чтобы машинка не расстраивалась, хорошо шила.
У меня что-то внутри подпрыгнуло от удивления! Машинка расстраивается! У машинки бывает плохое настроение!
 Я спросила:
- Как это она расстраивается?
- Она  петляет, нитку обрывает, - ответила мама.
- А почему она расстраивается?
- Если толстую ткань шьёшь – она может расстроиться.
- Ну, да, ей же трудно, а может и больно! –говорю я.
- Иногда расстраивается, если чужой человек шьёт на ней,- добавила мама.
- Это она стесняется.
- А, бывает, и не понятно, почему не шьёт, всё в порядке, кажется.
- Это она грустит просто.
- Так оно и есть,- сказала мама.
Я незаметно поцеловала блестящее машинкино колесо. И погладила её по спине. Нашла белую пуговку и подумала: «Наверное, у машинки и Ангел-Хранитель есть».

ТИГРЁНОК.
Я села рядом с мамой на кровать и любуюсь, как она сшивает на живульку полоски. Она быстро-быстро шьёт - живо. Вдруг, глянула, а Таня уже сидит на стуле, проснулась, держит крепко машинку за ручку. Лицо у неё румяное, сонное и сердитое. И видно, что только она будет крутить ручку, никому не даст.
-  Это мне мама фартук шьёт! Я буду крутить! – крикнула я.
- Нет -я!- ещё больше нахмурилась  Танька и пнула меня ногой.
Мама присела рядом, посмотрела Тане в лицо и улыбнулась:
- Вы не стойте слишком близко, я тигрёнок, а не киска!
И подмигнула мне:
- Пусть покрутит, потом ты.
Я бы спихнула Таньку со стула, но у меня было хорошее настроение.

И, вот, Танька крутит ручку. У неё серьёзное лицо. Мама говорит, что она будет настоящая швеица - мастерица.

 КРЫЛЬЯ.
Мама встряхнула фартук и сказала: «Давай примерим! Суй сюда руки, смотри, здесь пуговица, застегнись. Иди, посмотри в зеркало!»
Я смотрела в зеркало, смотрела, смотрела. Какие большие у меня белые крылья! Сказала маме:
- Я как бабочка!
А мама:
- Ты как школьница!
Таня сказала:
- Я тоже хочу такой!
Мама пообещала, что и Тане сошьёт такой же, когда она пойдёт в первый класс. А Таня :
- Я хочу прямо сейчас!
Мама опять подмигнула мне:
- Пусть пофорсит!- она сняла с меня фартук и надела Тане.
Таня пошла форсить во двор. Сначала она качалась на качелях! Изо всех сил раскачивалась! Потом прыгала на старой кровати, как на батуте. Когда устала, пошла по кирпичикам между клумбой и дорожкой.
Я подумала, что форсить, это значит радоваться, какой ты красивый!
Тут Баба Аня подошла к нашему забору и говорит: «Танюша, ты в школу пойдёшь? Какой у тебя красивый фартучек!..»
Таня ничего не ответила, пошла домой и сняла фартук.

СИНЬКА И КРАХМАЛ.
Мама нагрела воды в тазике, насыпала туда синьки, налила крахмальной воды и постирала фартук. Он стал сероватый, мятый. Мама повесила его на верёвку, на ветерок. Фартук сох, расправлялся и взмахивал крыльями. И улетел бы, если бы не прищепки.