Любимая, может, ты помнишь

Любимая, может, ты помнишь,
В акациях дом, мезонин,
В вечернем тумане  шиповник,
И я, в первый раз нелюбим.


Луна, с чуть болезненным мраком,
Бросала небрежный овал.
И я, как промокшей собакой,
К тебе прикоснувшись, дрожал.


Когда-то, по-моему, в мае,
Спросил я, прижавшись к копне,
Скажи, что в другом почитая,
Ты слепо не любишь во мне?


В глазах плыли светлые нимбы,
И ты отвечала смеясь:
«Серёжа, каким бы ты ни был,
Поэт за стихи всё отдаст.


Отдаст он и верность, и нежность,
Отдаст всё, чем жил, кем страдал.
С того-то луна в знак небрежно
Бросает свой мрачный овал.


Мы может, любили б, Серёжа,
Но в сердце твоём есть изъян:
Поэт, что помазанник Божий –
Лишь Богу, не женщине дан.


Поэтому рано иль поздно,
В тебе златым клёном шумя,
Твой бешеный нрав, скандалёзный
Во мне б не оставил меня».


Листва, разбушлатясь ханыгой,
Бросала цветы над крыльцом.
Я замер, глазами не двигая,
В твоё заглядевшись, лицо.


И долго ещё я в раздумьях
Шатаясь  под хлёсты ветвей,
Пытался себя образумить…
Но мысли ушли вслед за ней.


Будь счастлива, моя хорошая.
Права ты, ведь в слове «поэт»,
Вся жизнь - как понёсшая лошадь
В красивый, но горький рассвет.


/Андросов Сергей/