Для Пушкина слово – не наименованье и не признак предмета; слово – его спутник, и когда предмет уничтожен, его спутник превращается в призрак, в "ужасное виденье", которое негоже поминать к ночи. Вот почему Ходасевич предостерегал от неосторожного употребления слов пушкинской поры, что привело его самого к полному молчанию.