Тундра

               
   В кабинете   у нормировщиц  пробили часы. Кто-то, уезжая,  оставил часы с боем на память.
 Бой включали только по пятницам. Нормировщицы, бухгалтер и кассир ,не дожидаясь последнего удара,  исчезали. И каждый раз вспоминали  Ельцина.
   -Вот ведь душка. Придумал сократить северянкам пятницу. 
   -Слава  Богу,  скорей бы ушли,  душка, -передразнила  Нина,-   хоть одно доброе дело оставил после себя.   
   Её кабинет был за тонкой перегородкой и, хотя девчата  старались не шуметь , но от их болтовни работать Нине  было не возможно. Ей, как говорится, без разницы -пятница , не - пятница, у  неё всегда полный рабочий день, даже в субботу. Такая доля, наверное,  всех глав бухов. 
   Шум за перегородкой, как ни странно, не затих, даже стал громче, различался звонкий, почти детский голос Павловой.
   -Девочки, девочки, а давайте пойдём в тундру,  погуляем , наберём цветочков. Мне Павлов уже месяц обещает, а сам умотал в командировку. Посмотрите, посмотрите какое солнце,  сами же говорите, что лето здесь короткое, накроет полярная ночь , ещё насидимся дома.
  Начался гвалт, и Нина не выдержала. Встала, сделала зарядку для глаз , похрустела пальцами и даже по приседала. Шум не прекращался.
    От сухомятки, варить было некому да и некогда ,в желудке у Нины завелась, как она сама говорила ,«змейка».Так вот эта змейка,  чуть  что не так,  выпускала свой яд,  а то умудрялась выскользнуть и ужалить в висок. Голова разболелась, Нина не выдержала и пошла к девчатам.
  -Что шумим, марш по домам , работать мешаете,- голосом этой язвы – змейки, сказала Нина .
Все затихли. Её боялись , ведь Нина Петровна была  и правой, и левой рукой командира  части и даже он  понижал голос , когда заходил в её  кабинет .
--Ниночка  Петровна, Ниночка Петровна , а мы хотим  пойти в тундру,  пойдёмте с нами , отдохнёте . а то у вас круги под глазами, надо побольше быть на свежем воздухе,- бросилась к ней Павлова.
От такой фамильярности у Нины не нашлось сразу что сказать.   Маленькая ,острая змейка , которая было задремала где-то  в районе желудка , пронзила капелькой яда.
- Надо же  и месяц не прошёл, как эта новоиспеченная  лейтенантша  прибыла  с  мужем по назначению,  а уже ведёт себя  так свободно, будто тут все её сёстры,- Нина  машинально потёрла виски, ответила, как обычно коротко
-Некогда мне , у меня отчёт.
Но от Павловой, которая по молодости лет вообще не понимала  никакой субординации отвязаться  было не просто.
-Ниночка  Петровна , ну пожалуйста , а то нас не отпустят одних. Девчата  говорят, что  за территорию части не разрешают уходить.  А с вами отпустят, вы же постарше
   Змейка, успокоившаяся было, вдруг развернулась,  вылетела и стрелой вонзилась в переносицу,  Нина  невольно хмыкнула. Значит,  в глазах  этой пигалицы , этой  выскочки  я  такая старая. Ну так получай:
    -Павлова, сколько раз говорить, чтоб не носила здесь  мини. Тут бойцы, а  ты  демонстрируешь свои прелести, ждёшь, когда Мелин  влепит мужу выговор ?
  «Змейка» напружинилась . ожидая отпор.
    -Что  вы, просто  у меня ещё нет другой , мне Галя обещала сшить , всё равно эта скоро  уже не полезет,-  таинственно  улыбнулась Павлова.
Этот ответ обескуражил Нину, просто обезоружил.  Павлова откровенно радовалась своему счастью, не стесняясь, всем раскрывала,  что у неё не медовый месяц,  а квартал,  всего три месяца, как  она познакомилась  с курсантом , перед выпуском его из училища.  Она тоже  готовилась к   ЕГЭ и чуть не провалила их, закрутила любовь.  Но всё вышло как нельзя лучше. Всё прекрасно, не успела окончить школу ,выскочила замуж,  Павлов не обманул , женился и увёз с собой,  вопреки предсказаниям и воплям её матери.  Из Москвы,  да в богом забытую тундру,  вот радость. А ей и тут  повезло - освободилось  место  и  Мелин  приказал  оформить  и подучить. Другие приезжают,  ждут месяцами,  согласны  в уборщицы, несмотря на образование.  Дома сидеть - тоска заест... 
  Нина посмотрела с усмешкой на Павлову, та беспечно кружилась вокруг неё и не переставала канючить.
     – Совсем ещё ребёнок,- Нина остро ощутила  боль в желудке.  Доработалась  и всё от этой еды.  Нина  часто  ела в солдатской  столовой.  (Мелин  заставлял   снимать пробу, зная её непримиримый и резкий характер).  Живёт одна,  дружбу ни с кем не водит , да и с кем дружить , как соберутся  «дамы штабные», так только о званиях, да сплетни,  не прочь выпить, да покурить .Нет, ей это не по нраву. Но так продолжаться не может, так и до язвы недалеко. Надо с доктором посоветоваться . Интересно, понимает , что-нибудь   этот новый  батальонный врач или нет.  Надо, надо тем, более живет на одной площадке в «однушке». По документам  разведен, наверняка , жена сбежала по причине пьянства. 
Нина почти не слушала, а Павлова всё верещала и верещала у неё под  ухом.
- Ах, да на прогулку хочет,- опомнилась Нина,
--Да гори оно синим пламенем ,- вдруг неожиданно для себя решилась,-  хорошо пойдём , погуляем. Беги к  начальнику  штаба пусть даёт сопровождающего.
    Павлова от радости захлопала в ладоши и даже подпрыгнула , но потом опомнилась,  улыбнулась и,  нарочито степенно,  вышла из кабинета.
   Пока шли от штаба до единственной пятиэтажки, где жили все семьи офицеров и прапорщиков ,  а всего то метров двадцать за углом , ряды желающих погулять  поредели, нашлись разные причины.  По воле провидения сопровождающим женщин  оказался капитан Зуев.  Он возвращался  из  мед пункта,    где пришлось провести всю ночь  так, как  привезли со стройплощадки  двух  бойцов,  Слава Богу,  всё обошлось. Он   велел   фельдшеру наблюдать за ними и пошёл домой.  Тут его и подловил нач. штаба.
   -Сходи, проветрись, девчата мне всю плешь проели, прогуляться хотят. Одних никак  нельзя – инструкция,  далеко не веди, бери на  юг от последнего склада,  там цветы  и черемши много Пусть собирают,- он протянул Зуеву кипу газет,- подстелешь  и поспишь, пока будут  черемшу собирать.  Всё это он выговорил тоном,  не допускающим возражения.
  Ничего не оставалось, как подчиниться  старшему по званию.   
  -С  тундрой шутить  не надо, однако, потеряешься, - засмеялся   Зуев.  Увидев  Нину Петрову, он повеселел. Она ему тайно нравилась,  но характер  у неё,  ужас,  ни с какой стороны не подступиться . 
Павлова расхохоталась:  «Где здесь теряться ? Это же не Москва.  Голая степь, всё вокруг видно»    Нина не стала отвечать,  бесполезно.  Счастливым море по колено,  как и пьяным.
   Она подозрительно посмотрела на Зуева: «Вы в порядке?»  Он всё понял и хохотнул: «Как стекло».   
Зуев  имел доступ к спирту, на медицинские нужды. Но Нина ещё  не поняла,  злоупотребляет ли?           Господи , где взять мужика, тем более непьющего офицера.
   - Девчата пять минут на переодевание и пошли, ждать не буду, спать хочу,  устал я,- показывая себя серьёзным, поторопил Зуев.
  Вообще-то,  этот громила был, как и многие  крупные мужчины ,  простодушным и непритязательным. В часть он прибыл недавно, но с Ниной Петровной сталкивался в столовой ,по долгу службы, он каждый день снимал пробу.  Шутил,- «Проверяю  «кокличество» и «какчество» .
    Ему сразу понравилась эта  светловолосая высокая «Снежная королева», как он стал называть  её про себя , хотя она с ним мало общалась. Нина  строго проверяла  порции и надменно уходила. Что привлекло его в ней, он не понимал  и не старался вникать. Просто  с нетерпением ждал  её у столовой и,  ему  стало  тоскливо, когда она уехала в Якутск в командировку и не появлялась  больше недели.   Ему  хотелось  видеть  её глаза и понять,  что за печаль таится в глубинах души этой  молодой ещё  женщины?  Зуев интуитивно чувствовал , что Нина  скрывает свою незащищённость  под жёсткостью и неприступностью. 
    Павлова появилась из подъезда,  как солнце на закате.
    Настоящее солнце   застыло  и летние  яркие  лучи  облили Павлову  с головы до ног. Цветной  воздушный сарафан с тонкими бретельками вместо рукавов , ослеплял.  На голове шляпа  с широкими полями , с огромным букетом  с боку.
     Павлова была на седьмом небе от счастья.  Все, наконец , увидели её в модном ,  купленном по случаю замужества  наряде. 
  Даже в Москве все подружки ахнули,  когда увидели эту покупку и, даже   мать, не привыкшая к роскоши,  не возражала.  Что возражать, раскошелился - то жених.
     Нина  увидела  только бесполезность этого дорогого  сарафана:  « Господи,  какая глупая,  куда вырядилась? 
    - В тундру идём,  комары  сожрут,  бегом переодеваться,  выбери  закрытое, - и  вслед обескураженной девчонке она добавила с ехидцей,- сарафан можешь сверху надеть , олени полюбуются.
  Павлова не обиделась , что обижаться , нельзя так нельзя, главное  девчата ещё  не разошлись и они  видели, эту роскошь и какая она красавица  в этом наряде, и как любит её Павлов,  а то стал бы бросать такие деньги «на ветер».
  - Ну что,  все готовы?  Пошли,- скомандовал доктор.
   Прошли солдатские казармы,  клуб, столовую,  дымящую день и ночь кочегарку, склады ,  открылся простор , необозримый и величественный в своёй пустоте. Ни деревца , ни кустика, ни холма ,ничего, огромное пустое блюдо.
Павлова остановилась в изумлении перед этой первозданной пустотой.
  -Вот это да, теперь понятно почему древние догадались , что земля круглая , смотрите горизонт дугой . А  в Москве  разве такое увидишь, там и  неба почти не видно.
Павлова всё изумлялась и говорила без отдыху, а  девчата смеялись,  безобидно подшучивали над ней. Им это пустота  давно  надоела  до тошноты , поскорей бы  замена,  да на  «Большую землю».
Нина  шла позади и в разговоры не вступала , в висках покалывало . Зуев   то приближался к Нине , будто что-то хотел сказать , потом отставал и в конце концов отстал .
Дома Нина успела в карман положить сухарики  и теперь грызла,  боль постепенно отлегла . она посмотрела  на Павлову и опять  тоскливо  подумала : «Ребёнок , совсем ребёнок, а ведь будь Нина в своё время полегкомысленней  и у неё сейчас   была бы почти такая по возрасту дочка или сын, нет,  немного помладше …
Нина тотчас же  заглушила в себе  эти мысли.  Она не разрешала себе думать об этом . Вспоминать  было больно. 
  Но «змейка» уже проснулась и засвербела. Нине  не так повезло с офицером,  как Павловой    А может быть , Нина  , долго, вернее, много думающая. Вот  и живёт теперь одна в своей  «одиночке», так  называла она свою квартирку.
Павлова  вырвалась на простор , она то  бегала по кругу , то останавливалась, как вкопанная,  разглядывая среди мха маленькие  бледные цветочки ,   она набрала их уже целый пучок.
   -Ну,  вот вышла погулять,-  разозлилась на себя Нина,-  что  завидовать,  каждому своё. Вон  Павлова счастлива,  цветочки собирает, ей ничего не надо, поработает для «блезира»,  да в декрет. Павлов прокормит.   
   Доктор приближался  подозрительно  не ровно, Нина скосила глаза и увидела,  как Зуев крадучись вытащил из-за кителя пузырёк, пригубил и поспешно спрятал.
   -Вот сволочь , пьянь, нажрётся  ещё.
   Она задержала шаг,  дождалась Зуева и  почти выкрикнула: « Немедленно, пузырь мне»!   Зуев опешил и беспрекословно подчинился: « Да я так ради, дезинфекции взял, на всякий случай , а вдруг понадобится»
     -Только этого не хватало,  ещё накаркаешь, - она перешла на  «ты»,   из неуважения и злобы.
      -Слушай, Павлова , брось эти  цветы,  задохнёшься , они сильно пахучие , голова заболит, а тебе это вредно,- перевёл разговор Зуев ,-лучше нарви черемшу ,во,  закуска , посолишь и в борщ, и к мясу.  Хотите, Нина Петровна, я вам нарву,-  и, не ожидая согласия, хотел  было нагнуться, но  чуть пошатнулся и больше не стал пытаться. Он вытащил из,  всё вмещающих карманов, газеты, постелил, сел и только задремал, как  неугомонная Павлова не дала насладиться дремотой,  её крик донёсся из далека.
      -Ниночка Петровна,  что это смотрите,  туча огромная прямо по земле движется, это что гроза?
Нина приложила ладонь к глазам  и посмотрела вдаль.  На горизонте  чернело огромное стадо оленей. Они не шли , мчались  наискосок. .Нина  не на шутку испугалась, чёрт дёрнул связаться с этой прогулкой, ещё повернут сюда , глазом не моргнёшь. Зуев,- крикнула она,- олени.
Зуев вздрогнул от окрика ,вскочил как по команде подъём, всмотрелся ,олени бежали к реке.
-Не бойтесь, сюда они не пойдут,   к реке бегут, переплывут на тот берег,  это они на новое пастбище переходят. Сюда не пойдут,- повторил Зуев,- они ходят по своим проторенным  тропам , а здесь дымом воняет , олени далеко  чуют,   
Все замерли ,  сковал страх перед  дикой  неуправляемой природой.  Уже можно было разглядеть  самцов с огромными рогами , бежавших  впереди.  Все звуки мира потонули в тяжёлом, страшном гуле.  Казалось, под   не исчислимом  стадом,  земля рухнет куда-то в бездну. Вздумай вожак повернуть всё стадо на несколько градусов и от их компании  не осталось бы и следа.  Нина забыла о боли в желудке, ей захотелось бежать скорее  назад к казармам и больше никогда не вылезать из штаба. Все сгрудились  вокруг Зуева,  вцепившись в рукава его кителя.
Стадо промчалось и опять превратилось в тёмную  огромную тучу,  где-то вдали.
  -Господи , пронесло ,-выдохнули   женщины . 
Кажется, одна Павлова толком не испугалась:   «Вот это рога, вы видели , видели прямо до неба».
Нине расхотелось гулять, но женщины уже успокоились и продолжали собирать черемшу.  Впереди   долгая полярная  зима.  На паёк выдают  сухой лук,  картошку в виде порошка или засушенных ломтиков,  без приправы  есть это было невозможно.  Черемша спасала от цинги.  Выручала оленина , но после одной зимовки,  «снились»  свининка, курочка . Три ,положенных для замены года,  выдерживали не все . 
   Нина не собирала  черемшу,  её ничего не радовало. Но сидеть долго нельзя, земля промёрзлая. Она  по привычке  подумала  ,что уже вечереет, пора домой, но солнце так и висело на склоне над горизонтом и по  летнему закону  Заполярья никуда не собиралось садиться. Так и будет висеть до конца лета.  Однако ,  комары и разная кровососущая мелочь уже стали понемногу вылезать на охоту.   Пришлось снова намазать себя мазью. Зуева похоже комары облетали стороной , он  вытянул ноги и уже посапывал.
Сопровождающий чёртов,- злилась Нина,-  дрыхнет  будто три ночи не спал. Она   постелила тряпочку села на мох и стала издали наблюдать за женщинами,- на всю жизнь,  что ли запасаются?  Пришли,  называется,  погулять.
   Пронзительный визг заставил  Нину вскочить на ноги. Визжала Павлова, Нина побежала к ней.
          Это   невозможно,  что, что  случилось?   
  -Ниночка Петровна Вы представляете здесь куча мышей.  Вон, вон они бегут. Ужас, там их «мильон», я поковыряла  в этом бугорке  с дырками,  а они как повылезали, тьма.
       -Не лезь куда тебя не просят, это их дом, они здесь живут, а ты палкой. Здесь этих полярных мышей  называют леменгами.  Смотри,  смотри - песец .  Он охотился на леменгов , а ты спугнула, испортила  ему обед.
-Песец,- удивилась Павлова,- такой  серый, он, что грязный,  а Павлов мне обещал  белоснежную, песцовую шапку.  Нине пришлось объяснять , что пушистые и белые песцы бывают зимой , а летом они меняются под цвет тундры.
        -Ты что,  в школе уроки пропускала?   Уснувшая, маленькая ядовитая змейка,  опять проснулась  и Нина не удержалась, чтоб не съязвить. Но Павлова уже  что-то  внимательно рассматривала на земле. Она  попыталась поднять лежащую  веточку  с листочками, но та оказалась стволом полярного дерева, такого  длинного, что пришлось отходить все дальше и дальше. Она хотела было оторвать себе ветку,  а это была настоящая берёза ,  только она не могла расти  ввысь ,прижатая вечной мерзлотой к земле. Берёзка   ползла по мху и за короткое лето   успевала перегнать своих карликовых сестер, что росли  немного  южнее.
Наконец, Павлова справилась , оттащила в сторону лежачую берёзу . Через минуту  радости её не было предела -под ветками берёзки росли маленькие , тёмные грибочки .Все тотчас же прибежали на крик .Нина посмотрела на грибы , да это настоящие, съедобные,  стали подымать все берёзки подряд  и набрали на жарёху.
Нина тоже увлеклась, кто смог бы удержаться?   Даже если у тебя кошки скребут на душе или ползает по желудку эта ядовитая кусачая змейка.
  Она собрала кучку  грибков и отдала их  Павловой,   всё равно ей нельзя грибы есть. Павлова так обрадовалась, будто ей свалилось огромное богатство,  Нина смотрела на неё и удивлялась ,как  эта девочка, ещё не тронутая злом,  могла из ничего сделать фонтан счастья.  Брызги радости так и летели от нее  в разные стороны… И,  впервые за  годы  отрешённости от всего и от всех, кроме своей работы, ей захотелось просто разговаривать , слушать и не понятно чему радоваться.
  Видно правду говорят ,  счастливые, сами того не ведая делятся счастьем и  умножают его, а несчастливые  притягивает неприятности.
  Порадоваться не пришлось.  Нина неловко зацепилась об незаметный  во мху  ствол  лежащего дерева с раскидистыми ветками  и с размаху грохнулась.  Как назло,  нога  попала прямо в ямку между ветвями.  Боль была нестерпимая, Нина вскрикнула. Позвали  Зуева. Павлова осторожно освободила и  вытащила ногу Нины,  она как-то по старушечьи  пригнулась и  поглаживая  Нину  причитала  и причитала.  Не столько от боли, сколько от этой  простой,  искренней ласки Нина,    заплакала.  Прибежал  Зуев.   Хмель  мигом вылетела из головы , да и не досталось много, отняли.  Молча осмотрел ногу ,велел  девчатам принести пузырёк со спиртом из Нининой сумки, протёр по привычке руки , как то  ловко   повернул и дёрнул ступню.  Нина только раз и вскрикнула , как боль сразу,  как будто  протекла в землю . Стало легче.  Зуев снял с головы Нины косынку  и туго перевязал щиколотку.
    - Вот и всё, это всего лишь вывих. Как чувствовал , кого- то придётся мне тащить, вот и пузырёк сгодился. 
Он подхватил Нину на руки и понёс.
     - Держитесь за шею,   дойдём,  не далеко ушли.
    Нина укоряла себя за неловкость. Но странно  боль, которая стекла в землю ,будто с собой унесла  что-то скользкое ,едкое и противное, что жило в ней уже долгое время.  Во всём теле  была непривычная легкость.  Нину не смущало даже то, что вдруг очутилась на руках этого  мало знакомого мужчины. И не только не смущала , тёплая  давно забытая волна прошлась по телу и ей хотелось, чтоб её  так и несли эти огромные , крепкие руки . 
  Зуев вдруг ожил, всю дорогу рассказывал смешные анекдоты. Женщины не знали смеяться им или плакать. Но первая не выдержала Нина, вслед за ней  остальные .
  У Казарм Нина попросила отпустить её ,неловко , кругом бойцы. Зуев обхватил её крепко за талию и почти приподнимал , а  девочки по очереди поддерживали с другой стороны.
  -Вот и сила моя пригодилась ,-  простодушно радовался он,- я всю ночь не спал, привезли бойцов, пришлось таки поработать.  А вот чуть глотнул, прикорнул   опять в силе.
У  подъезда Зуев  не спрашивая,   поднял Нину на руки и внёс в квартиру , она не стала возражать, что ж пусть  примет  нужные меры , на то он и врач…
     Некоторое время спустя весь отряд гулял на свадьбе. Ещё бы,  первая свадьба в тундре. Павлова   повторяла сотни раз  эту историю,   пока не уехала в декретный отпуск. Уже в Москве её рассказ оброс  такими яркими подробностями, что и мать, и брат, и все её многочисленные подружки ,  удивлялись. Как же,  и олени чуть было не растоптали , и мыши  там такие , что чуть не сгрызли,  и грибы самые вкусные на свете , и Павлов сдержал слово,  справил белую  шапку и воротник из зимнего песца.
Но  больше всего удивлялись тому,  что солнце над тундрой не садится.
И это яркое летнее полярное солнце,  наверное , так и осталось висеть над Павловой   и озарять её чистым  светом. 
А  Зуев  так и называл Нину, с лёгкой руки Павловой, Ниночкой Петровой ,  не решаясь фамильярничать.  И когда его спрашивали как же это он  сумел растопить лёд  в сердце этой  «Снежной королевы»,  отвечал, что это всё из-за тундры,  спасибо ей,  сам то я ни за что б на решился  с  Ниночкой Петровной  объясниться .
А Ниночка Петровна,   как и  положено женщине по предназначению, ведь лет  ей было всего то за тридцать,   родила девочку и назвала её  так, как звали Павлову- Светочка. 

               




© Copyright: Роза Воеводина, 2011
Свидетельство о публикации №21112151680