Сказка! Хорошо или плохо?

Уважаемый Петр! Спасибо Вам за большую и добрую работу, которую Вы делаете! Очень жаль, что не все это понимают и засоряют такой полезный и интересный блог. Очень буду Вам благодарна, если ответите на такой вопрос – я знаю, есть мнение, что не все сказки полезные. Даже те, на которых учились мы в детстве. Еще раз большое Вам спасибо, у Вас большая душа. Храни Вас Бог! – Любовь Алексеевна, (Россия, Санкт-Петербург)

Ответ: Вопрос действительно неоднозначен. Тем более, что я всегда и везде говорил и буду говорить, что сказка – один из важнейших инструментов воспитания детской души и разума. Позвольте, Любовь Алексеевна, я подготовлюсь и через несколько дней отвечу. Давно уже думаю над этим и, наверное, удивлю. А пока спасибо за душевную поддержку, доброе слово и понимание.

     Теперь, собственно, ответ.
     Сказки – это сказки только для нас. Мы-то понимаем, что чудес нет. А для детей это самая настоящая реальность, ибо дети в первые годы своей жизни живут в сказке. А волшебниками являемся мы, взрослые. Они еще ничего не умеют делать, мы же, по крайней мере, в их глазах, можем делать все.
     Сюжеты наших сказок часто начинаются с того, что герой отправляется в путь. Куда? Зачем? В одной из сказок дается такое экзистенциальное определение импульса движения: - «Пошел Иван по свету посмотреть, нет ли кого глупее, чем он...»
     Некоторые психологи предостерегают, что самые губительные сказки – это сказка о спящей красавице и сказка о Деде Морозе. К сожалению, эти сказки прочно входят в сценарий многих взрослых людей. Есть женщины, которые могут проспать, как спящая красавица, 100 лет и мечтать в 116 лет выйти замуж за 18-летнего Принца.
     Дети верят в Деда Мороза, который, что бы ты ни делал, и даже если вообще ничего не делал, все равно в Новогоднюю ночь придет и положит под елку богатый подарок. Когда дети, живущие в этой сказке, вырастают, они убеждаются, что никто просто так им ничего не даст даже под Новый год. Сами же что-то сделать они не научились. И по-прежнему продолжают на что-то надеяться.
     Есть много сказок, в которых вознаграждается безделье: «По щучьему велению», «Конек-горбунок», «Илья Муромец», «Красная Шапочка», «Золушка» и многие другие. Ведь дети задают нам вопросы, в которых заключается реальное видение действительности. Все-таки Принц влип, женившись на неровне Золушке. А в сказке о Красной шапочке дети правильно жалеют Серого Волка, которого убили охотники, а Красная Шапочка и бабушка набили ему живот камнями, прежде чем скинуть его в колодец. К чему эта иллюзия, что можно 33 года просидеть на печи, как Илья Муромец, а потом, после пятиминутного разговора с волхвами, принять на грудь стакан воды и стать богатырем. И не получится Емеле обдурить всю свиту и царя, как это проповедуется в сказке.
     Ребенок еще может вообразить, что курочка снесла золотое яичко, но зачем его бить, почему два взрослых человека не смогли этого сделать, а мышь решила проблему хилым хвостиком, отчего дед с бабой плачут, если сами же и хотели разбить яйцо – не разобраться и нам с Вами. Мне кажется, что такие пассажи ничего в душе ребенка не оставляют.
     Хитрого и находчивого Колобка все-таки съедает Лиса. Горынычу – головы рубить, царя – варить в котле («Конек-горбунок»), Не знаю, не знаю!   
     Контрапункт. Даже у гадкого солдатика, (был очень некрасивым), стойкого утенка, (приходилось терпеть насмешки соотечественников), -  гениального Андерсена есть, мягко выражаясь, кровожадненькие сюжетики: Оловянного солдатика – в огонь, маленькой девочке – отрубить ножки, - «Палач отрубил ей ноги с красными башмаками, пляшущие ножки понеслись по полю и скрылись в чаще леса - («Красные башмачки»), чудесный Оле – Лукойе, на самом деле – образ Смерти. Кстати,  мудрая Утка на птичьем дворе носит на ноге знак отличия – красную ленточку. Это не высший знак птичьей иерархии. Так в деревне помечали птицу, предназначенную на убой.
     В детстве Андерсен сочинил пьесу, где все умирали. Первое произведение, которое принесло ему известность, стихотворение, популярное до сих пор, под названием «Умирающий ребенок»
     Вот характерные пассажи из произведений великого сказочника. «Дети плясали вокруг могилки…» - («Сердечное горе»), «Знаем, знаем! Ведь мы выросли из глаз и из губ убитого!» - («Эльф розового куста»), «Большой Клаус побежал домой, взял топор и убил свою старую бабушку, потом положил ее в тележку, приехал с ней в город к аптекарю и предложил ему купить мертвого человека» - («Маленький Клаус и Большой Клаус»), «Посреди комнаты стоял открытый гроб; в нем покоилась женщина цветущих лет» - («Последняя жемчужина»),
     Есть у Андерсена сказка о Снеговике, который одиноко стоит во дворе. И мучит его могучее необъяснимое желание зайти в жарко натопленную комнату и прижаться к раскаленной печке. Мечтает снежное чучело, мучится, чахнет. Пока не приходит весна. (По-моему уже на этом этапе пора к психоаналитику). От Снеговика остается лужа воды и …кочерга. На ней, собственно, Снеговика и изваяли в начале зимы. - «Теперь я понимаю его тоску, - говорит цепной пес, - у него внутри была кочерга. Вот что шевелилось в нем!»
     Такой вот контекст бессознательного. Психоанализ отдыхает.
     Вы уж потерпите, ответ получается затянутым. В развитие темы я приведу рассказ Даниила Хармса, который называется «Сказка».

     «- Вот, - сказал Ваня, кладя на стол тетрадку, - давай писать сказку.
     - Давай, - сказала Леночка, садясь на стул. Ваня взял карандаш и написал: «Жил-был король…»
     Тут Ваня задумался и поднял глаза к потолку. Леночка заглянула в тетрадку и прочла, что написал Ваня.
     - Такая сказка уже есть, - сказала Леночка.
     - А почем ты знаешь? – спросил Ваня.
     - Знаю, потому что читала, - сказала Леночка.
     - О чем же там говорится? – спросил Ваня.
     - Ну, о том, как король пил чай с яблоками и вдруг подавился, а королева стала бить его по спине, чтобы кусок яблока выскочил из горла обратно. А король подумал, что королева дерется, и ударил ее стаканом по голове. Тут королева рассердилась и ударила короля тарелкой. А король ударил королеву миской. А королева ударила короля стулом. А король вскочил и ударил королеву столом. А королева повалила на короля буфет. Но король вылез из-под буфета и пустил в королеву короной. Тогда королева схватила короля за волосы и выбросила его в окошко. Но король влез обратно в комнату через другое окно, схватил королеву и запихал ее в печку. Но королева вылезла через трубу на крышу, потом спустилась по громоотводу в сад и через окно вернулась обратно в комнату. А король в это время растапливал печку, чтобы сжечь королеву. Королева подкралась сзади и толкнула короля. Король полетел в печку и там сгорел. Вот и вся сказка», - сказала Леночка.
     - Очень глупая сказка, - сказал Ваня. – Я хотел написать совсем другую.
     - Ну, пиши, - сказала Леночка.
     Ваня взял карандаш и написал: «Жил-был разбойник…»
     - Подожди! – крикнула Леночка. – Такая сказка уже есть!
     - Я не знал, - сказал Ваня.
     - Ну, как же, - сказала Леночка, - разве ты не знаешь о том, как один разбойник, спасаясь от стражи, вскочил на лошадь, да с размаху перевалился на другую сторону и упал на землю. Разбойник выругался и опять вскочил на лошадь, но снова не рассчитал прыжка, перевалился на другую сторону и упал на землю. Разбойник поднялся, погрозил кулаком, прыгнул на лошадь и опять перемахнул через нее и полетел на землю. Тут разбойник выхватил из-за пояса пистолет, выстрелил из него в воздух и опять прыгнул на лошадь, но с такой силой, что опять перемахнул через нее и шлепнулся на землю. Тогда разбойник сорвал с головы шапку, растоптал ее ногами и опять прыгнул на лошадь, и опять перемахнул через нее, шлепнулся на землю и сломал себе ногу. А лошадь отошла в сторону. Разбойник, прихрамывая, подбежал к лошади и ударил ее кулаком по лбу. Лошадь убежала. В это время прискакали стражники, схватили разбойника и отвели его в тюрьму.
     - Ну, значит, о разбойнике я писать не буду, - сказал Ваня.
     - А о ком же будешь? – спросила Леночка.
     - Я напишу сказку о кузнеце, - сказал Ваня. Ваня написал:
     «Жил-был кузнец…»
     - Такая сказка тоже есть! – закричала Леночка.
     - Ну? – сказал Ваня и положил карандаш.
     - Как же, - сказала Леночка. – Жил-был Кузнец. Вот однажды ковал он подкову, и так взмахнул молотком, что молоток сорвался с рукоятки, вылетел в окно, убил четырех голубей, ударился о пожарную каланчу, отлетел в сторону, разбил окно в доме брандмейстера, пролетел над столом, за которым сидели сам брандмейстер и его жена, проломил стену и вылетел на улицу. Он опрокинул на землю фонарный столб, сшиб с ног мороженщика и стукнул по голове Карла Ивановича Шустерлинга, который на минуточку снял шляпу, чтобы проветрить свой затылок. Ударившись об голову Карла Ивановича Шустерлинга, молоток полетел обратно, опять сшиб с ног мороженщика, сбросил с крыши двух дерущихся котов, перевернул корову, убил четырех воробьев и опять влетел в кузницу, и прямо сел на свою рукоятку, которую кузнец продолжал еще держать в правой руке. Все это произошло так быстро, что кузнец ничего не заметил и продолжал дальше ковать подкову»…
     Еще. Тот вариант «Курочки Рябы», который помним мы, появился в XIX в., когда у этой очень древней сказки великий педагог К. Д. Ушинский зачем-то отрубил окончание. Этот поистине эпический финал можно обнаружить в трехтомнике А. Н. Афанасьева «Русские народные сказки». Выясняется, что после того, как Дед и Баба заплакали, пришли внучки, узнали про яичко, ведра (они ходили за водой) разбили, воду разлили. Мать, узнав о яичной трагедии (а она месила тесто), разбила квашню, отец, который в этот момент был в кузнице, с горя разнес кузницу, а поп, проходивший мимо, так разволновался, что снес к чертям собачьим колокольню. Крестьяне же, узнав про это событие, поняли, что дальнейшая жизнь потеряла всякий смысл, и, в разных версиях сказки, повесились или утопились.

     Ну, и так далее. Не знаю, как Вы, но я из этих историй делаю вывод: даже учитывая известный постулат, что все уже сказано и написано до нас, т. е., как бы ни старались мы сочинить что-то новое, ничего из этого не получится, - сочинять все равно надо! Если ребенка постоянно ограничивать тем, что кто-то когда-то уже это делал, то он никогда не станет творить. Да, кто-то писал точно такую же сказку и делал точно такой же рисунок. Возможно, у него это получилось даже лучше. Но данный ребенок делает это впервые, а потому в его собственной жизни это нужно поощрять и развивать. Тогда, набравшись достаточно опыта, уже выросший ребенок создаст шедевр.
 
     P. S. «Хорошее воспитание всегда похоже на сказку» - Симон Соловейчик Придумывайте свои сказки, меняйте сюжеты и окончания уже известных и, особенно, - ставших классическими. Мир – бескрайнее полотно. Рисуйте! И еще: я не психолог, но думаю, что в Деда Мороза ребенок должен верить. И сказки должен читать. Не знаю, вырастет ли он после этого лентяем,  (на то и взрослые рядом), но с душевным и нравственным развитием будет все в порядке.