Политика, как рак, разъедает поэзию.
Сальвадор Дали
А вы пауками плетёте свои
Бездушные белые нити.
И делите виски со льдом на двоих -
Смотрите, не уроните.
И розовым воском умойте ножи,
Чтоб капли казались узором.
Идите, постойте в траве на межи
Последним вечерним дозором.
Пошлю вам открытку почтовой совой,
Поздравлю с началом работы.
Эй птицы, вставайте, пора под конвой!
Забудьте про нас до субботы.
Достаньте мне небо из глаженных брюк,
Откройте карманы пошире!
Достаньте, а я на него посмотрю,
Не видно небес из квартиры.
Конфузия: в пятнах костюм от Готье,
В сиропе из жгущей малины.
Поили нас чаем на старом кнуте
И пили французские вина.
2010
Пора под конвой
© Copyright: Евгения Шабалина-Глуховская, 2010
Свидетельство о публикации №110080907538
Свидетельство о публикации №110080907538
Рецензии
Женя, не поверишь, хотя ты поверишь. Целую неделю наталкиваюсь на Дали. А в конце недели ещё и фильм про него посмотрела. Твое стихотворение в тему :)))
Ты прямо как Федерико. Который Лорка. Ну ты поняла. В смысле все такая же гениальная.
И этот конвой...
Я это его стихотворение неделю не могу забыть. Это был экспромт прямо за столом, за которым высокое общество и солдаты рассуждали о необходимости ввести в город конвой, в грязный город цыган. Если бы он твое прочитал тогда, оно так же бы на них подействовало.
Тебе это что - приснилось?
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 20:57 • Заявить о нарушении
Ты прямо как Федерико. Который Лорка. Ну ты поняла. В смысле все такая же гениальная.
И этот конвой...
Я это его стихотворение неделю не могу забыть. Это был экспромт прямо за столом, за которым высокое общество и солдаты рассуждали о необходимости ввести в город конвой, в грязный город цыган. Если бы он твое прочитал тогда, оно так же бы на них подействовало.
Тебе это что - приснилось?
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 20:57 • Заявить о нарушении
Право же, странно подмечено)
Но до Лорки мне ещё далеко... Очень.
Спасибо..
Ты что-нибудь написала?
Евгения Шабалина-Глуховская 23.08.2010 20:59 Заявить о нарушении
Но до Лорки мне ещё далеко... Очень.
Спасибо..
Ты что-нибудь написала?
Евгения Шабалина-Глуховская 23.08.2010 20:59 Заявить о нарушении
Дали, Дали, Дали...
А что за фильм?
Евгения Шабалина-Глуховская 23.08.2010 21:00 Заявить о нарушении
А что за фильм?
Евгения Шабалина-Глуховская 23.08.2010 21:00 Заявить о нарушении
РОМАНС ОБ ИСПАНСКОЙ ЖАНДАРМЕРИИ
Их копи черным-черны,
и черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп -
заплакать жандарм не может;
въезжают, стянув ремнями
сердца из лаковой кожи.
Полуночны и горбаты,
несут они за плечами
песчаные смерчи страха,
клейкую мглу молчанья.
От них никуда не деться -
скачут, тая в глубинах
тусклые зодиаки
призрачных карабинов.
О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь увешан.
Желтеют луна и тыква,
играет настой черешен.
И кто увидал однажды -
забудет тебя едва ли,
город имбирных башен,
мускуса и печали!
Ночи, колдующей ночи
синие сумерки пали.
В маленьких кузнях цыгане
солнца и стрелы ковали.
Плакал у каждой двери
израненный конь буланый.
В Хересе-де-ла-Фронтера
петух запевал стеклянный.
А ветер, горячий и голый,
крался, таясь у обочин,
в сумрак, серебряный сумрак
ночи, колдующей ночи.
Иосиф с девой Марией
к цыганам спешат в печали -
она свои кастаньеты
на полпути потеряли.
Мария в бусах миндальных,
как дочь алькальда, нарядна;
плывет воскресное платье,
блестя фольгой шоколадной.
Иосиф машет рукою,
откинув плащ златотканый,
а следом - Педро Домек
и три восточных султана.
На кровле грезящий месяц
дремотным аистом замер.
Взлетели огни и флаги
над сонными флюгерами.
В глубинах зеркал старинных
рыдают плясуньи-тени.
В Хересе-де-ла-Фронтера -
полуночь, роса и пенье.
О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь украшен...
Гаси зеленые окна -
все ближе черные стражи!
Забыть ли тебя, мой город!
В тоске о морской прохладе
ты спишь, разметав по камню
не знавшие гребня пряди...
Они въезжают попарно -
а город поет и пляшет.
Бессмертников мертвый шорох
врывается в патронташи.
Они въезжают попарно,
спеша, как черные вести.
И связками шпор звенящих
мерещатся им созвездья.
А город, чуждый тревогам,
тасует двери предместий...
Верхами сорок жандармов
въезжают в говор и песни.
Часы застыли на башне
под зорким оком жандармским.
Столетний коньяк в бутылках
прикинулся льдом январским.
Застигнутый криком флюгер
забился, слетая с петель.
Зарубленный свистом сабель,
упал под копыта ветер.
Снуют старухи цыганки
в ущельях мрака и света,
мелькают сонные пряди,
мерцают медью монеты.
А крылья плащей зловещих
вдогонку летят тенями,
и ножницы черных вихрей
смыкаются за конями...
У Вифлеемских ворот
сгрудились люди и кони.
Над мертвой простер Иосиф
израненные ладони.
А ночь полна карабинов,
и воздух рвется струною.
Детей пречистая дева
врачует звездной слюною.
И снова скачут жандармы,
кострами ночь засевая,
и бьется в пламени сказка,
прекрасная и нагая.
У юной Росы Камборьо
клинком отрублены груди,
они на отчем пороге
стоят на бронзовом блюде.
Плясуньи, развеяв косы,
бегут, как от волчьей стаи,
и розы пороховые
взрываются, расцветая...
Когда же пластами пашнп
легла черепица кровель,
заря, склонясь, осенила
холодный каменный профиль...
О мой цыганский город!
Прочь жандармерия скачет
черным туннелем молчанья,
а ты - пожаром охвачен.
Забыть ли тебя, мой город!
В глазах у меня отныне
пусть ищут твой дальний отсвет.
Игру луны и пустыни.
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 21:06 Заявить о нарушении
Их копи черным-черны,
и черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп -
заплакать жандарм не может;
въезжают, стянув ремнями
сердца из лаковой кожи.
Полуночны и горбаты,
несут они за плечами
песчаные смерчи страха,
клейкую мглу молчанья.
От них никуда не деться -
скачут, тая в глубинах
тусклые зодиаки
призрачных карабинов.
О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь увешан.
Желтеют луна и тыква,
играет настой черешен.
И кто увидал однажды -
забудет тебя едва ли,
город имбирных башен,
мускуса и печали!
Ночи, колдующей ночи
синие сумерки пали.
В маленьких кузнях цыгане
солнца и стрелы ковали.
Плакал у каждой двери
израненный конь буланый.
В Хересе-де-ла-Фронтера
петух запевал стеклянный.
А ветер, горячий и голый,
крался, таясь у обочин,
в сумрак, серебряный сумрак
ночи, колдующей ночи.
Иосиф с девой Марией
к цыганам спешат в печали -
она свои кастаньеты
на полпути потеряли.
Мария в бусах миндальных,
как дочь алькальда, нарядна;
плывет воскресное платье,
блестя фольгой шоколадной.
Иосиф машет рукою,
откинув плащ златотканый,
а следом - Педро Домек
и три восточных султана.
На кровле грезящий месяц
дремотным аистом замер.
Взлетели огни и флаги
над сонными флюгерами.
В глубинах зеркал старинных
рыдают плясуньи-тени.
В Хересе-де-ла-Фронтера -
полуночь, роса и пенье.
О звонкий цыганский город!
Ты флагами весь украшен...
Гаси зеленые окна -
все ближе черные стражи!
Забыть ли тебя, мой город!
В тоске о морской прохладе
ты спишь, разметав по камню
не знавшие гребня пряди...
Они въезжают попарно -
а город поет и пляшет.
Бессмертников мертвый шорох
врывается в патронташи.
Они въезжают попарно,
спеша, как черные вести.
И связками шпор звенящих
мерещатся им созвездья.
А город, чуждый тревогам,
тасует двери предместий...
Верхами сорок жандармов
въезжают в говор и песни.
Часы застыли на башне
под зорким оком жандармским.
Столетний коньяк в бутылках
прикинулся льдом январским.
Застигнутый криком флюгер
забился, слетая с петель.
Зарубленный свистом сабель,
упал под копыта ветер.
Снуют старухи цыганки
в ущельях мрака и света,
мелькают сонные пряди,
мерцают медью монеты.
А крылья плащей зловещих
вдогонку летят тенями,
и ножницы черных вихрей
смыкаются за конями...
У Вифлеемских ворот
сгрудились люди и кони.
Над мертвой простер Иосиф
израненные ладони.
А ночь полна карабинов,
и воздух рвется струною.
Детей пречистая дева
врачует звездной слюною.
И снова скачут жандармы,
кострами ночь засевая,
и бьется в пламени сказка,
прекрасная и нагая.
У юной Росы Камборьо
клинком отрублены груди,
они на отчем пороге
стоят на бронзовом блюде.
Плясуньи, развеяв косы,
бегут, как от волчьей стаи,
и розы пороховые
взрываются, расцветая...
Когда же пластами пашнп
легла черепица кровель,
заря, склонясь, осенила
холодный каменный профиль...
О мой цыганский город!
Прочь жандармерия скачет
черным туннелем молчанья,
а ты - пожаром охвачен.
Забыть ли тебя, мой город!
В глазах у меня отныне
пусть ищут твой дальний отсвет.
Игру луны и пустыни.
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 21:06 Заявить о нарушении
Вот это стихотворение. У меня есть фильм:)) Отголоски прошлого. Грустный. О гениях. О любви. О дружбе. О поэте и художнике. О Дали и Лорке. Грустный от того, что поэта расстреляли в фильме как и жизни, собственно. Красивый фильм.
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 21:10 Заявить о нарушении
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 21:10 Заявить о нарушении
О, боже. Прям предпраздничное настроение...
Придёшь хоть?)
Евгения Шабалина-Глуховская 23.08.2010 21:16 Заявить о нарушении
Придёшь хоть?)
Евгения Шабалина-Глуховская 23.08.2010 21:16 Заявить о нарушении
Приду, конечно. Куда ты от нас денешься. :))
Специально нашла это стихотворение. Советую посмотреть хотя бы эту сцену фильма. Она не оставит равнодушной. Здорово он изобразил гитлеровцев?
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 21:23 Заявить о нарушении
Специально нашла это стихотворение. Советую посмотреть хотя бы эту сцену фильма. Она не оставит равнодушной. Здорово он изобразил гитлеровцев?
Татьяна Владимировна Потапова 23.08.2010 21:23 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.