И храмы так белы...

И храмы так белы, как паруса,
Несущие нас к берегам спасения.
И сколько льдин  зима не нанесла,
Объявится апрель  грозой весеннею.

И в половодье рек, и в воздухе лесов,
О чём не думай – о деньгах, о славе ли,
Любовь и ветер белых парусов
Нам эти храмы белыми оставили.

Что будет «после», и что было «до»,
За нами молча движется по кругу.
На белой крыше аистов гнездо
Разворошили северные вьюги. 

Мне холодно. На реках лёд стоит,
Не растопить мольбою и надеждой.
И снится мне густая тень ракит,
И небо, где летаю я, как прежде.

Но наши крылья – это только сон.
Во сне и наяву, мы одиноки,
Как у раскопанных неведомых икон,
Что сохранили прежние  пророки.

И прошлое отчаянно храня,
Где навести порядок не под силу,
Я бы опять у Бога попросила
Любовь и жизнь. И вновь не для себя.

Спасибо всем моим врагам,
Что научили пониманию,
Как в сумасшедший  ураган,
Не обращать на боль внимания.

Спасибо всем моим друзьям,
Что бывши   зваными гостями,
Скормили  память воробьям -
Кто по щепотке, кто  горстями.

Спасибо воздуху, что стал,
Для лёгких воздухом прощения.
И снова горек, тонок, тал,
И без надежд на возвращение.

Замкнётся не один девятый круг.
И снова возвратятся в небо  звёзды.
И я к тебе вернусь, мой  Петербург,
По облакам, что утром в лужи вмёрзли.

Прими, такой, как есть, какой была:
Родной по нерву   и своей по крови,
Что не меняет цвет, хвала ль, хула.
И всё равно, кто в шляпе, кто в короне.

Ты близок мне по именам Богов,
По золоту крестов в осеннем  небе
На перекрёстках  улиц и веков.
По вере и надежде всех  молебен         

Так удручающи и мысли, и строка,
Написанные  там,  где  им не верят,
Как рана на десне большого зверя
На месте всемогущего клыка.

На разорённой вьюгами Земле
Всегда цвели в июне наши вишни...
И снова, будто дав отпор зиме,
Из берегов под утро реки вышли.
 
И не понять, уж так ли мир далёк
От совершенства магии гармоний,
Когда вдруг полусонный стебелёк
Прижмётся к человеческой ладони.

И постоянство -  это вечный страх
В миг потерять всё, что в тебе незримо,
Что собрано тобою  впопыхах
С «времён Очакова и покоренья Крыма»,

Вдруг обнаружив, что набор ключей,
И от души твоей, и от родного дома,
Средь сотен самых разных мелочей -
Потеря не вселенского объёма.

И то, что не проблема для  других,
Пожаром от поджога  сердце выжжет.
И не определить, когда он стих,
До  новой смерти  или после жизни.

Что тянет нас к монастырям,
К часовне,  дождиком политой,
К церковным золотым дверям,
Хранящих судьбы и молитвы.

Ни платья женщин, ни покрой,
Ни рясы  молодых монахов -
Невиданный никем покой
Без боли в сердце и без страха.

И в первый раз за столько лет
Здесь сможешь вдруг остановиться,
И крылья развернув, как птица,
Взлететь над хаосом планет.