просто реквием

Скамейка, одряхлев  на ножках гнутых, остатки сил еще нашла, однако, чтоб стать последним на последний день приютом бездомного больного человека.
О нем ли в ночь дождем октябрь плакал? Нет, - о своем...
Беспечный пес-калека,  воды с ленцой попив из  черной лужи, оставил за собою кляксы следа, и след хромой меж грязных листьев кружит, но не один из листьев псу не нужен, как и ботинки стоптанные деда, торчащие из-под листов газеты, - замены одеяла или пледа.
Ведь рядом стройка. На район, планету ложится грохот кранов, самосвалов, и пса туда голодного погнало в надежде на пинок или котлету, и что там уготовят для дворняги с незлыми матюгами работяги.
А впрочем, даже веселее с матом, мат лучше крика парковых ворон. Скамейка – ложе, одр или трон: отмеченный кленовою заплатой старик застыл на грани бытия, и смерть глядит в лицо из приграничья.
Душа кричит по заячьи, по птичьи, по человечьи – «только не меня!..».
Зачем-то жил…