всепоглощающий хаос

                Кукла

Прошло много лет с тех пор, когда мы впервые встретились с Куклой. Она была такой удивительной, и казалась мне не человеком, а маленькой феей с отпечатком всепоглощающей тьмы в глазах. Она не была ни добром, ни злом, но была чем–то потусторонним, манящим…
Она пришла ко мне во сне. Я никогда не видела таких сладких кошмаров. Она стояла в лесу, на который упала странная, зыбкая тьма. Да и сама она была окутана вуалью загадочности, волшебности, и показалась мне исчадием ада, ведь такие девочки не рождаются у обычных женщин, на этой бренной земле.
Она стояла и смотрела на меня. Глаза ее излучали мистический свет в лучах то исчезающей, то появляющейся луны. Волосы ее были чернее воронова крыла и окутывали ее худенькое, казалось, мраморное тельце и чуть ли не касались мягкого белого снега. Лицо было белее снега, но губы…ее губы были налиты кровью, наверное, на них никогда не бывало улыбки. Но больше всего поражали ее глаза, черные, бездонные, и на миг мне показалось, что я падаю в них, проваливаюсь в безмятежность и покой…
Она стояла босая на снегу. И неожиданно подняла руку, указывая на что-то за моей спиной. Я боялась обернуться, но что-то там, сзади манило меня. И я посмотрела. Там был снег, заляпанный алой кровью, ко мне медленно шел умирающий, израненный волк. Она тихо прошептала: « Помоги ему Ангел…»
Я не ведала, как помочь, но все же пошла к нему. Он упал на бок, и тяжело дыша, в последний раз поднял голову, чтобы взглянуть в мои глаза. Я обняла его, и стала гладить по мягкой серой шерсти. В его зеленых глазах застыло страдание, и сердце навеки прекратило свой ход. Я в  последний раз взглянула в его глаза и, заплакав, прижалась к нему всем телом. Невесомая серебристая тень отделилась от него и вошла в меня.
Девочка пристально посмотрела на меня, а потом сказала:
-Его душа теперь твоя. Имя твое теперь Морбус!
И я проснулась. Странной была та девочка, странным был сон и волк с человеческими глазами. С тех пор я не могу его забыть…
И вот, однажды,  прошло уже три года с тех пор, когда я увидела ее во сне, мы встретились на улице. Мимо нее проносился поток людей, а она стояла неподвижно, вне времени, вне нашего мира. Из нее исходило серебристое сияние…
Я стояла и заворожено смотрела в ее огромные глаза. Она будто звала меня, манила за собой. Очнувшись от наваждения, я подошла к ней:
-Здравствуй! Ты одна? Кого-то ждешь?
-Я жду тебя. - Сказала она, и медленно пошла. Мне ничего не оставалось, как следовать за ней.
Мы шли молча. Возле сгоревшего морга девочка остановилась.
-Как тебя зовут? – Спросила я.
-Либитина, но ты можешь называть меня Куклой.
-А я…
-Ты – Морбус, отныне у тебя не будет другого имени. Имя же данное тебе от рождения раствориться в пучине времени, и, когда ты возродишься из пепла, как птица Феникс, ты будешь носить имя Морбус. Тогда ты выполнишь свое предназначение!
-Я не совсем тебя понимаю…- удивленно сказала я.
-Еще не время. Я буду твоим проводником. Но всему свое время.
Она открыла тяжелую, обгоревшую дверь морга, и вошла во тьму, я немного замешкалась, раздумывая над ее словами, а когда шагнула за ней, в руинах никого уже не было, будто она  растворилась во тьме.
Мне тогда было лишь семнадцать, и я уже было приняла случившееся за галлюцинацию, или плод моего воображения, но слова ее крепко засели в моей голове.
Постепенно жизнь закружила меня в своем вихре. Я окончила школу, потом поступила в медицинский университет, но меня все время преследовало одиночество, оно  беспощадно шло за мной по пятам. Я была не такой как все, никто не мог понять мою душу, все старались обходить меня стороной, и поэтому у меня не было друзей. Я – гот, и этим гордилась безмерно. Я была готом не только снаружи, но и внутри, я пропиталась тьмой до мозга костей.
Кладбище стало для меня сокровенным местом, где я могла оторваться от мирской суеты и творить. Я была поэтом, изливала свою душу на бумагу, размышляла о течении и смысле жизни, о глобальных проблемах, и постепенно привыкла не замечать одиночества. Я любила звуки, ароматы и очертания ночи. Она манила меня, как мерцанье свечи манит мотылька. Она обжигала меня своими тайнами, своей непредсказуемостью. Она стала для меня второй матерью, подругой, сестрой...  Дарила мне силы жить.
Я была изгоем, меня ненавидели, обливали «грязью», оскорбляли, унижали, и никто даже не пытался понять, ощутить мою боль, мое превосходство.
Не было смысла объяснять людям, что я другая потому, что задавала вопросы жизни, и, любой ценой, получала на них ответы. Много читала, размышляла, переваривала информацию, как удав свою добычу. Моей целью было: написать книгу, которая пробудит людей от извечного сна; напомнить им о том, что можно не только ненавидеть, но и любить; помочь людям осознать, что мир лучше войны, истинна дороже заблуждения, что вещи, которые мы не понимаем, нельзя отрицать, ведь они порою бывают правильными. Я хотела осознать смысл человеческого существования, научить людей любить. Воссоединить род людской с его матерью – природой. Хотела спасти этот мир от хаоса, от апокалипсиса.
Со временем я поняла, почему та девочка дала мне имя Морбус. Я была болезнью, и пыталась заразить окружающих собой. Я была не такой как все, я была больна своими утопическими идеями, жила в своем мире, в котором царила гармония жизни и смерти, безмятежность, вечная любовь и тьма.
Я рисковала упасть в бездну, раствориться в пустоте, сойти сума от своих идей и иллюзий, но вдруг, снова через три года явилась она.
Я прогуливалась возле морга, к которому в прошлый раз привела меня малышка, и была погружена в свои мысли. Она меня ждала. Девочка ничуть не изменилась. Хоть и прошло не мало времени, она оставалась ребенком. Странно, но меня это ни капельки не пугало, я лишь убедилась в том, что она была не человеком, а посланником другого мира.
-Здравствуй! – произнесла я.
-Я ждала тебя. – Невозмутимо сказала она. – Ты быстро движешься к перевоплощению. Даже быстрее чем я думала.
-Кто ты?
-Я уже говорила – я твой проводник, ангел-хранитель, если хочешь. Тебе суждено совершить великие деяния. У тебя есть свое предназначение. Теперь я не покину тебя, мы  разделим все пополам: невзгоды, горе, боль и обиды – я  скрашу твое одиночество.
-Ты будешь мне другом?
-Я буду для тебя всем: сестрой, подругой, советчиком и опорой. Я буду оберегать тебя, ведь тебе уготовано много испытаний, твой путь тернист.
-Тогда пошли?
-Нет. Всему свое время. Я приду немного позже.
И она растворилась в, падающем на землю, закате.

Смерть и возрождение

Мучительно тянулись дни, а ее все не было. Я ждала ее, как верный пес своего хозяина, как дара небес, и боялась, что она не придет. Вдруг она меня обманула? Или что-либо воспрепятствует нашей встречи.
Ожидание было пыткой для меня. Я мечтала покончить с одиночеством, а сейчас каменной плитой оно давило мне на грудь. Уже почти неделю я не спала, и меня стали посещать странные видения, леденящие кровь звуки разрывали мою голову на части. Кажется, каждый предмет в моем доме жил своей жизнью, и шептал мне на ухо горькие слова.
Я медленно сходила с ума, мои глаза глубоко запали в череп, их окружали огромные синяки. Я потеряла счет времени, уже не понимала где день, а где ночь. Внезапно, меня поразила мысль, а что если она не знает куда прийти? В безумии кинулась  ее искать.
На улице была глубокая темная ночь. Ни одна звезда не хотела мне помочь своим тусклым светом. Очень скоро я заблудилась. Но, внезапно, во тьме я увидела мерцающий, тусклый огонек, он будто бы манил меня за собой. Я как завороженная пошла на этот свет. Долго блуждая по закоулкам этого, забытого богом и чертом,  города, я вышла к тому самому моргу, где мы встретились Куклой в последний раз. У входа в морг свет рассеялся. Я отворила тяжелую дверь и шагнула во тьму.
-Здесь есть кто-нибудь?
Ответом мне была тишина. Она давила на уши, мне даже показалось, что мои барабанные перепонки вот-вот лопнут. Я чиркнула зажигалкой, но ее тусклый свет мог вырвать из темноты лишь кусок пола, усыпанного осколками стекла и старыми, пожелтевшими газетами. В этот момент силы покинули мое тело, и я рухнула на грязный пол. Что-то острое вонзилось мне в руку, я  застонала, чувствуя, как горячая жидкость стекает с ладони и с противным звуком падает на плитку.
В темноте я увидела множество полупрозрачных людей. Мужчины, женщины, дети, все в белых пижамах со свечами в руках. У некоторых зияли дыры в разных местах черепа, или было перерезано горло, а из раны сочилась кровь, падая на грудь, у кого болталась петля на шее, либо торчал нож в груди. Не было сомнений, что они все мертвы;  передо мной стояли призраки, обреченные скитаться в поисках новых тел. Я не могла понять одного – они реальны, или это просто плод моего больного мозга. Мне было известно, что если человек долго не спит, то его мучают видения.
Они шли, и, кажется, не замечали меня. Но вот из темноты вышла молодая девушка, она наклонилась надо мной, в свете ее свечи я заметила багровые раны на запястьях. Она печально взглянула в мои глаза, нежно провела по волосам и прошептала:
-Тебе еще рано идти с нами. Дождись ее, немного осталось. Ты единственная наша надежда на перевоплощение. С твоей помощью мы обретем новые тела, и наши души будут жить вечно. Возьми это, - и она протянула мне серебряный анк, но у меня не было сил его взять, - я помогу тебе, но и ты должна будешь помочь мне.
Она вытащила осколок стекла из моей плоти, и провела по ране, кровотечение стало утихать, зажав в моей окровавленной ладони амулет, девушка встала и медленно пошла вслед за остальными духами.
-Постой! Чего ты хочешь? Ты не сказала!- собравшись с силами, крикнула я. 
- В мире живых у меня есть брат, ему, как и тебе, еще рано умирать, но он может совершить ошибку и уйти за мной. Я не хочу этого.
-Как его найти?
-Наш дом стоит на краю города, возле заброшенного кладбища, возьми ключ и помоги ему, он так же, как и ты, одинок. У тебя есть время до полуночи. Смерть уже идет за ним.
Она бросила мне большой медный ключ, и растворилась во тьме. В этот момент я потеряла сознание.
В себя я пришла от того, что меня кто-то тряс за плече.
-Может, она мертва? – донесся до меня женский голос.
-Нет. Она дышит, просто без сознания. – Ответил какой-то парень.
Я открыла глаза, свет ламп на миг ослепил меня, и увидела людей склонившихся надо мной. Они были одеты во все черное, и я поняла, что это мои собратья готы. Они были явно обеспокоены моим состоянием.
-Где я?
-В старом морге. Как себя чувствуешь? –спросил парень в черном кожном плаще, и с длинными, почти до пояса, волосами.
-Плохо. – прошептала я.
-Как ты тут очутилась? Что случилось? – Спросил он, и сев на пол, приподнял меня.
- Я искала одного человека, и заблудилась в темноте, но потом увидела свет и пошла за ним. А у морга он растворился. Я несколько дней не спала, и упав, поранила руку, а потом, наверное, потеряла сознание.
-Где ты живешь?
Я объяснила ему. Остальные стояли и безучастно смотрели.
-А где ключ? Он возле меня лежал.
Парень пошарил руками по полу и через минуту вложил в мою руку ключ.
-Ты сможешь идти?- Спросил он.
-Да, не беспокойся, - соврала я, ведь у меня не было сил даже встать.
Но парень не поверил. Он поднял меня, и на руках понес меня к выходу. Я чувствовала тепло его тела, и его приятный запах, и тяжелое дыхание, и даже стук его сердца. Он нес меня так, будто от этого зависела моя жизнь. Он крепко прижимал меня к себе, и я уснула в его объятиях.
-Кажется, мы пришли, – разбудил меня мой спаситель, - прости, что потревожил, но ключ не подходит.
-Это не тот ключ. В кармане плаща посмотри.
Он нашел ключ, и открыл дверь моего дома. Положил меня на диван, обращаясь так, будто я была из тончайшего хрусталя. В свете уличного фонаря, проникавшем в мое окно, я увидела его глаза, такие большие и такие печальные. Мне стало безумно больно, я почувствовала, что на душе его пусто, а в сердце застыла такая боль, которую не чувствовал еще не один человек.
-Спасибо, - прошептала я, - ты даже не  назвал мне свое имя.
-Юлий.
-Я…Морбус, но ты можешь меня называть Эмма. Спасибо тебе за все!
-Н за что. Ладно, отдыхай, я пойду.
-Побудь со мной, хотя бы пока я не усну. Мне так одиноко и страшно.
-Хорошо. – он лег рядом.
Я чувствовала его запах и тепло. Мне никогда не было так хорошо, и я быстро погрузилась в глубокий, здоровый сон.
Когда я проснулась, Юлия уже не было. Постель давно остыла, но остался его запах. Холодная постель была неприветливой, и напоминала о моем одиночестве. Как жаль, что он ушел. На тумбочке, возле кровати, лежал анк и тяжелый медный ключ. Значит, это был не сон.
Я неохотно встала, быстро перекусила и собралась идти к парню, о душе которого просил призрак той девушки. До полуночи оставалось не так уж и много времени.
Дом был большим и старым, и скорее напоминал замок с приведениями. Я всегда мечтала жить в таком доме, окутанном тайной. Я прошла через большие тяжелые ворота во двор. За домом явно никто не ухаживал, сад зарос сорняками, между кустами роз валялись старые газеты и прочий мусор, некогда величественная лестница, была побита временем, а статуям у входа не хватало деталей.
Для приличия я постучала, но мне никто не ответил,  я открыла дверь ключом, и вошла в темный коридор.
-Здесь есть кто-нибудь?
Ответом мне было молчание. Я обошла все комнаты на первом этаже и стала подниматься на второй. В одной из комнат я нашла спящего парня. Я подошла ближе, и, каково же было мое удивление, когда я обнаружила того самого молодого человека, который принес меня домой.
Я бережно убрала волосы с его лица, и погладила по голове. Была очень благодарна, что он спас мне жизнь, и хотела ему вернуть долг. Юлий медленно открыл глаза, и удивленно посмотрел на меня.
-Ave, Caesar, imperator, morituri te salutate!
-Что? –удивился он.
-Так говорили римские гладиаторы перед боем. Это значит «Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть, приветствуют тебя!»
-Я хоть и Юлий, но далеко не Цезарь! – улыбнулся он.
-Aut Caesar, aut nihil! Либо Цезарь, либо ничто! Ты заслужил большего, чем остальные, ведь ты спас мне жизнь!
-Не говори так! Я просто помог тебе добраться домой, вот и все. Кстати, как ты вошла?
-Ой, прости, мне уйти?
-Нет-нет что ты. Я так одинок, после смерти моей сестры.
-А твои друзья, с которыми ты был?
-Они не плохие люди, но одиночество живет в моем доме, пустота давит
на виски.
-Я вчера видела твою сестру.
-Где? Как такое может быть? - резко вскочил он.
-Может, ты посчитаешь меня сумасшедшей, но в том морге, где ты меня нашел, было много духов, они куда-то направлялись. Я ведь упала тогда, а мне в руки вонзились осколки стекла. Она помогла мне и дала анк и ключ, просила пойти к тебе и помочь.
  Я достала анк из-за пазухи, и показала ему. Юлий осторожно, прикоснулся к талисману и сказал:
-Это ее  талисман, он всегда приносил ей удачу. В этот день, когда она покончила жизнь самоубийством, талисман был у меня. Наверное, она нарочно отдала его мне.
Я положил его в могилу. Смотри, сзади надпись “Dies irae, dies illa”.Правда я не знаю, что это значит. Я даже не знаю, откуда взялась гравировка.
-Это значит « тот день, день гнева». Это из заупокойной мессы, времен средневековья. И является частью церковного гимна, в котором говорится о судном дне.
-Она, как и ты, увлекалась латынью. Все время искала смысл жизни, а потом решила уйти.
Его глаза наполнились слезами, но он сдержался и не заплакал. Потом встал и повел меня на кухню, где мы пили кофе и разговаривали, позабыв обо всем. Мы говорили о готике, о вере и конечно же об апокалипсисе.
-Я думаю, что уже запущен процесс самоуничтожения человечества, – задумчиво сказала я, - для этого нам не нужен антихрист, мы сами орудие в руках хаоса. Мы перестали заботиться об окружающем нас мире, и эти разрушаем наш дом. Чем быстрее прогрессирует наука, чем больше новых технологий, тем быстрее и больнее будет падение. Наука-это не решение проблем, а пандемия. Ведь люди всегда будут делится на умных, не желающих постигать науки, и просто глупых. И естественно миром будут править умные, но заметь не мудрые, готовые на все ради благополучия наций, а именно умные, в своем тщеславии, будут уничтожать все на своем пути, иди по головам ради достижения всеобъемлющего господства над людьми, над миром. И именно эти люди будут использовать научные достижения, как оружие, а не во благо. А нежелающие постичь смысл жизни, постичь науку, будут всегда где-то внизу, под умными. Желающих предупредить хаос ничтожно мало, но они есть, и они не в силах изменить этот мир. И совсем скоро хаос наступит и ввергнет мир во тьму!
-Ты просто пессимистка. Ведь прогресс приветствуется, люди придумывают, как спасти природу, и даже скоро начнут осваивать космические пространства, возможно, скоро будем жить на новой планете.
-Мы с этой не можем справится, так еще и все остальные миры уничтожим. Человек несет с собой только разрушения. И никаких изменений не происходит в экологической сфере. Как было глобальное потепление, так и осталось, и ситуация только обостряется. Да и вообще люди думают, как бы самим выжить в вечных кризисах, и тирании  со стороны правящих каст. Уже появились искры хаоса, и скоро он разгорится огромным пламенем, и сожжет все.
-Но ведь люди не утратили надежду, живут, как бы трудно не было. Уповают на Господа и ждут его благодати.
-Если есть Бог, то он либо слеп, либо ему вообще наплевать, - я вспыхнула, как спичка, - в этом мире я Бог, ведь я хочу, что-либо изменить к лучшему, и другие люди, которым не безразлично, какой будет Земля в будущем, и смогут ли наши потомки на ней жить. Мы сами себе Боги. Просто не надо забывать о человечности, милосердии, заботе обо всем живом, о морали и об этике.
-Успокойся, а то сгоришь. Смотри, у тебя даже щеки румяные стали. – Улыбнулся Юлий.
-Прости, когда я увлекаюсь,  меня трудно остановить.
Остаток дня мы провели просто болтая о приятных и не очень вещах, рассказывали друг другу страшные сказки, а потом долго-долго всматривались в черное небо, на бриллиантовые россыпи звезд, и безуспешно пытались сосчитать их. Мне было так хорошо с моим новым другом, что я забыла, как неумолимо пролетает время в такие моменты,  и возвращаться домой было уже поздно, ведь была глубокая ночь.
Юлий любезно предоставил мне комнату своей сестры, и мы, пожелав друг другу доброй ночи, погрузились в сладкие, нежные объятия Морфея.
И вновь мне приснился сон, который поверг меня в объятья смерти.
Я стояла все в том же лесу. Из его глубины раздался пронзительный вой. Из темноты за мной наблюдал волк с человеческими глазами. Неожиданно я поняла, что у него мои глаза. Волк вышел ко мне, и, нерешительно шагая, стал приближаться. Но в этот миг из леса на него налетела черная тень и вонзила в него свои острые когти. Это была смерть, и я видела ее глаза. Волк извивался в ее руках, и медленно умирал, истекая кровью. И вновь я обняла его и горько зарыдала, смотря, как он умирает. Все мое тело пронзила адская боль, но я не выпускала обмякшее тело из своих объятий, а лишь крепче прижимала его, а мое сердце разбилось на миллионы осколков.
Я проснулась в холодном поту, боль не покидала мое тело, и застыла в сердце, сдавливая его невидимыми тисками. Я не могла дышать и, содрогаясь в конвульсиях, вспомнила ее детское лицо, черные глаза. Она прошептала: «Скоро все закончится…»
Мне казалось, что она приносит меня в жертву своему Создателю, или неведомым богам. Я стояла на краю пропасти, а где-то там, внизу, бурлила кипящая лава. Я обернулась и спросила у Куклы:
-Мы в аду?
-Нет, мы вначале сотворения мира. Ты должна увидеть из чего он создан, и куда возвратиться, если ты не сможешь его спасти. Я подарю тебе великое знание, тебе откроються все тайны, все двери и даруют демоны тебе Силу.
-Демоны?
-Они станут твоими братьями. Они тоже жаждут баланса между добром и злом. Они даже не зло, а рука правосудия, они наказывают тех, кто этого заслужил, и вознаграждают таких, как ты. Я расскажу тебе что есть зло.
Смысл человеческого существования давно утрачен. Ведь люди созданы, чтобы приносить мир на планету, заботиться о природе, обо всем живом. Но, вкусив крови невинных, люди стали паразитами на этой планете. Они пожирают все вокруг и друг друга. Человечество – это зло! Скоро они сотрут все с лица земли, и накроют свой дом, пеленой атомной зимы. Останется лишь голый скелет.
-Но почему же просто не уничтожить людей?
-Мы все еще надеемся, что человечество одумается и дарует себе спасение. Мы посылали на них вирусы, голод, но они научились противостоять этому. Но скоро все погрузится во тьму.
-Но как же мне противостоять этому?
-Тебе предстоит многое узнать и многому научиться. И в первую очередь управлять своей жизнью. Ты будешь уничтожить паразитов. А теперь время пришло…
Она протянула руку, и на ладони появился серебряный нож с узорами и красными камнями на ручке. Она взяла нож обеими руками и с огромной силой вонзила мне под ребра. И снова боль пронзила мое тело, я почувствовала металлический вкус крови. Смерть ворвалась в меня через сочащуюся рану, и разорвала мое сердце на куски, каждая клеточка моего тела ощущала боль и страх. Перед смертью я услышала ее голос: «Ты должна испытать боль смерти, что бы почувствовать сладость жизни!»
Когда я очнулась, увидела взволнованного и испуганного Юлия. Он держал мою руку в своей, и гладил ее. На груди у меня были бурые пятна, а во рту чувствовался привкус крови.
-Как ты? Ты меня напугала! – прошептал мой друг.
-Все в порядке, а что случилось?
-Я проснулся от твоего крика. Когда я вбежал в твою комнату, ты стонала и была словно в бреду, и… у тебя глаза открыты были, и взгляд застывший, как у покойника, смотришь, а на глазах белая поволока. Потом ты заговорила о демонах и о падении человечества. И тут у тебя кровь побежала из носа и рта, ты дернулась и перестала дышать. А через минуту ты уже пришла в себя. Кстати, у тебя ведь глаза зеленые?
-Да, а что? – слабым голосом прошептала я.
-Сейчас они совсем черные!
Он принес мне зеркало, и я убедилась в правдивости его слов.
-Глаза меняют свой цвет только в том случае, если б в тебе что-то изменилось.
-Я ничего не чувствую.
Я не разрешила ему вызвать «скорую», и, боясь расстроить его, решила промолчать о сне, и о том, что я и правду чувствую изменения в душе. Мне казалось, что я правда познала боль смерти, и теперь, как никогда, мне хотелось жить, и исполнить свое предназначение, иначе моя жизнь прошла бы в пустую. Теперь я ни добро, ни зло, я палач и чувствую новую силу. Во мне теперь не осталось места человеческим страхам.

                Она вернулась.
С Юлием мы виделись довольно часто, ведь мы присматривали друг за другом. Мы часто вели беседы, читали стихи, а иногда гуляли на кладбище
В тот день мы решили отметить Пятницу 13. Друзья Юлия не смогли составить нам компанию, и мы вдвоем сидели на балконе, пили вино и смотрели на звезды. Лето беспощадно шло к своему концу, и грозило нам возвращением к учебе и работе, поэтому мы решили, как можно приятней провести последние недели тепла.
Как только часы пробили полночь, мы решили прогуляться по старому заброшенному кладбищу. Когда Юлию было особо тяжело на душе, он часто гулял там в гордом одиночестве, и вот, наконец, он решил показать мне всю красоту и печаль царящие в доме мертвых.
Мы вошли через скрипящую, металлическую калитку, и сразу попали в царство вечного сна. Это было католическое кладбище, настолько ветхое, что некоторые надгробия обратились в прах, кресты покосились, и, казалось, вот-вот упадут. Над некоторыми могилами стояли красивые, но потемневшие от времени, скульптуры. Возле одного из надгробий я увидела прекрасную деву в длинном одеянии, с грустными глазами, она как будто окаменела от горя, присев возле могилы, чтобы возложить терновый венец, в знак скорби об усопшем. Возле другой стоял очаровательный малыш, держащий свечу в одной руке и жемчужину во второй.
-Та дева, которую ты видела первой, создана по подобию женщины, что покоиться на другом конце кладбища, у самой ограды, возле нее нет ни статуи, ни, даже, могильной плиты. – Прошептал Юлий, будто  боясь нарушить царящий здесь покой.
-Почему?
-Она наложила на себя руки, вонзив кинжал прямо в сердце.
-Зачем она это сделала?
-От горя. В могиле, на которую она кладет венок, могила ее малыша. Он умер в адских муках. Его убили с нечеловеческой жестокостью. В доме, в котором я сейчас живу, обитал человек, называвший себя Лициний Август, но, скорее всего, это не настоящее его имя. Он был настолько жесток и кровожаден, что в его душе не осталось ничего человеческого, да и душу, вероятно, он продал дьяволу. Его злое, черное сердце, источили черви ненависти, тщеславия и гордыни. Он был поистине ужасным человеком, ему нравилось приносить страдания другим и смотреть на их муки. Его жертвами были, чаще всего, одинокие вдовы с маленькими детьми, но иногда даже целые семьи.
И вот, однажды, он заманил одного ребенка к себе в дом. Мать, желая спасать его, пошла к Августу. Он схватил ее и заставил смотреть, как в жуткой агонии, умирает ее дитя. Лициний ломал его нежные косточки ужасными орудиями пыток, которые он позаимствовал у инквизиции. Мать не выдержала, мук своего дитя и заколола себя кинжалом, который Август носил у себя на поясе.
-А что случилось с этим чудовищем? Его казнили за это?
-Он всегда выходил сухим из воды, но умер очень рано, захлебнувшись своей злобой.
-Как это?
-Когда он пытал очередную жертву, его сердце разорвалось от наслаждения. Говорили, что его призрак, с окровавленными глазами  и кровью, стекающей по призрачному подбородку на белый саван, долго бродил по дому, а потом исчез. – закончил свой рассказ Юлий.
-Откуда ты все это знаешь? – Удивилась я.
-Нас с сестрой воспитывала бабушка, вот она и рассказала нам истории этого кладбища. Все это она прочитала в кокой-то книге. Я перерыл всю библиотеку, но так и не нашел ее.
-А тот малыш со свечей такой милый.
-О, - протянул Юлий, - с ним тоже связанна очень грустная история. Холодной зимой от голода умерла  его молодая мать. Ночами мальчику казалось, что мама плачет под окном. Однажды, он вышел из дома со свечей и пошел туда, где слышался плачь. Плачь все удалялся и удалялся, а он шел все дальше и дальше, пока не замерз в белом холодном сугробе. Его нашли с открытыми глазами и слезами, которые замерзли на его щеках.
Я быстро смахнула слезу, чтобы Юлий не заметил ее. Я видела еще множество скульптур: босую девушку в рваном платье с растрепанными волосами, устремившую свой взор далеко в небо, держащую на ладонях розу; старика, сидящего на лавочке, кормившего голубей; ангела со свечой; женщину, сидящую у могилы на коленях, и закрывающую лицо руками. Очертания скульптур казались химерами в мистическом, зыбком мерцании звезд. По кладбищу плыл легкий туман, и мне почему-то захотелось прикоснуться к нему
-Прикоснись руками к туману…- Прошептала я.
-Он невесом!
-Нет же, почувствуй, как он щекочет твои ноги, нежно обнимает тебя. Он не опасен для нас, ведь наши помыслы чисты. Тех, кто приносит сюда зло, он поглощает и забирает с собой. Интересно, куда уходит туман?
-Незнаю, - пожал плечами Юлий, - может быть в старый склеп, что на том конце кладбища.
-Ты покажешь его мне?
-Да конечно!
Мы медленно направились к склепу по узкой дорожке, вымощенной камнем, побитой временем, и давно не знавшей человеческих шагов. Кое где спали цветы на могилах, а над нашими головами пролетали летучие мыши, ангелы ночи. Слушая пение ночного ветра, вдыхая ароматы ночных фиалок я впала в сладостное забвение, и у меня закружилась голова. Я стала медленно оседать на землю, но Юлий подхватил меня и усадил на скамейку.
-Тебе не хорошо? – Заботливо произнес он.
-Нет, мне очень хорошо. Это кладбище дурманит своими ароматами, манит своим спокойствием, что хочется забыться, и уснуть сладким сном, впасть в летаргию.
Юлий улыбнулся:
-Глупышка, здесь спят только мертвые, а живым не стоит этого делать. Потерпи немного. Или ты хочешь домой?
-Нет, не хочу.
Я заметила, что мы сидим возле девушки с разбитыми песочными часами в одной руке, и весами во второй. На одной чаше сидел белый мраморный голубь, а на второй бронзовый ворон.
-Какая красивая! Кто она? – спросила я.
-Это смерть. Разбитые часы, говорят о том, что чье-то время истекло, и пора взвесить на весах все добрые и плохие поступки.
-Но смерть ведь изображают скелетом с косой. – удивилась я.
-Каждый представляет ее по-своему. Да и смерть у каждого своя. И наказание за жизнь индивидуально. Кстати, мы почти пришли.
И правда впереди был мраморный склеп. Он вовсе не походил на усыпальницу, а скорее на памятник готической архитектуры.
Мы стояли и любовались красотой дома мертвых, звездной ночью и серебристой пылью тумана, и у меня вновь кружилась голова от пьянящего запаха ночных цветов.