Притча Танцовщица Лайя

Сказка для неспящих

1. ПРИЗВАНИЕ

Не медля, но и не спеша
Вновь воплотилась древняя душа,
И счастья девочке желая,
Родители ее назвали Лайя.

Однажды летнею порой
Она играла с детворой.
День к вечеру клонился
И солнца шар, жар умирив,
По небу синему катился,
И ветви вавилонских ив
Скользили по воде текучей.
Тогда-то и случился случай:

Как будто вихрем подхватило
Её – и в танце закружило.
Она плыла, раскинув руки,
И в этот миг шумы и звуки
Исчезли, и иные голоса
Её позвали. В небеса
Она глядит: звёзд полон окоём
Их льётся свет – так не бывает днём,
Её объемлет он текуче
Как в речке быстрая вода,
Так небо проявляют тучи,
Так тишина нисходит среди бучи,
Так горная гряда
Нас поднимает постепенно
Над тем, что в этом мире тленно.

Она кружиться перестала –
И небо снова синим стало,
Исчезли звезды, что горели,
Вновь зазвенели птичьи трели.

Она подумала, что все,
Кто близок солнцу и росе,
Кто рад зеленому листу,
Кто ощущает теплоту
Земли под пяткою босой,
Кого не ранит взгляд косой –
Все видят этот звёздный свет,
Так что особости в том нет.

Потом не раз, не два , не три
Её кружило. “Посмотри”, –
Сказал сосед её отцу, –
“Как это девочке к лицу!
Легко ей с сущим слиться.
Ей, видно, от рождения дано.
Она же танцовщица!”

2. АШРАМ

А близ селения давно уж был ашрам
при храме – там
Девиц избрАнных обучали танцевать
И дух подвижный внешне выражать,
Иных забот не зная.
Туда-то и попала Лайя.

Исполненная грации и чувства,
Она легко освоила искусство
Премудрых мудр, и в танце кружевном,
Звенящем словно мантра “ОМ”,
Казалась воплощенною богиней,
Являющей дары телесных скиний.

Ей танец шел, чего скрывать.
Она любила танцевать,
Особая была в том милость –
В движенье познавать
Всё, чем сознание искрилось.

И солнце по небу катилось,
И небо звёздами светилось,
Собою полня окоём,
Чего никто не видит днём.

3. СОН У ВОДЫ

Беззвучны времени шлепки.
Однажды как-то у реки
Она сидела, с волнами играя
Ладошкой – то поманит их,
То всю себя вдруг вложит в них,
Движеньем духа совпадая.
Она ведь – Лайя.
Вода так ласково журчала,
Что Лайя ненароком задремала.

Сон – очевидец горних встреч.
Во сне является ей старец
И к Лайе обращает речь:

“Я знаю, видишь звёзды ты,
Что свет лучистый с высоты
Льют на живущих ясным днём,
И этим светом мы живём.
То – пламя Брахмана, Святой Грааль.
Ты ж, Лайя, танцем истончаешь ту вуаль,
Которой майя очи нам застила –
Да будет милосердна её сила!

Свет Брахмана является тому,
Кто изнутри открыт ему,
Кто светоносен как и он,
Кто вне путей и вне сторон,
Кто сам в себе – такой же сонм лучей,
Чей пыл души – как в тысяче печей,
Кто, раскрываясь упоённо
И изливаясь потаённо,
Выходит за пределы естества,
Становится очами божества,
Его губами и щеками,
Его руками и ногами,
Его всеведающим знаньем,
Его и мантрой, и молчаньем,
Что за пределами всего..”

Проснулась Лайя. Никого
На берегу. Вода журчит
И перед ней знакомый вид,
Но вещие слова за рядом ряд
По-прежнему внутри неё звучат.

4. ШКОЛА

Немало лет прошло с тех пор,
Но время будто на запор
Кто запер в отношенье Лайи:
Прекрасна под покровом майи
По-прежнему её святая красота,
И танца кружевного простота,
Рождённая без матери-отца,
Безмолвно трогала сердца.

Те, кто заглядывал в ее глаза,
Невольно понижали голоса,
На тех, кого она учила,
Благоговенье снисходило.
Летели к цели как стрела
Все те, кого она вела.
Так не рождённая рожать
Других учила танцевать.

В смешной застенчивой девчонке,
Неловко жмущейся в сторонке
Она признать умела ту,
Что знает танца полноту
Под звездами средь бела дня,
И верность Брахману храня,
Таких она брала в ашрам учиться –
В них было суждено
Со светом свету в танце слиться,
Чего не каждому дано.

5. ЛЕГЕНДА

Прекрасен танец этих дней,
В нём нет ни “раньше”, ни “поздней”.
Он – просто миг летящих крыл,
Он – это сильное-без-сил,
Он – равнодушие к борьбе,
Он застывает сам в себе,
Он – распрекрасная пора,
Он и игрок, он и игра.

В телодвижении мгновений
Прекрасна смена поколений,
Культур и смыслов этажи.
Но что меняется, скажи?

В преддверии единой фразы
Всё распадается на фазы.
В преддверии земной сиесты
Мир распадается на жесты.
Пространство сточено как квадры
И распадается на кадры.

Но вновь сливаются ручьи –
И мы по-прежнему ничьи.
И вновь сплавляется в одно
То, что раздельно нам дано.
И вновь не ведает томленья
Что вне покоя и движенья.

Так Лайю Брахма возжелал:
Однажды свет ее позвал
Войти в себя неудержимо,
И Лайя, верностью хранима,
Ответила на этот зов,
Что каждый раз и юн и нов,
Открылась жаждущим лучам,
Пав перед вечным светом ниц,
И перешла в иной ашрам –
Учить небесных танцовщиц.

Она, легенда говорит,
Доселе танец свой вершит
Звездой, катящейся по небу,
Кометой, равнодушной к хлебу,
Строкой поэта вдохновенной,
Незримой сутью сокровенной,
Дыханья лёгкого парком,
Пралайи крупчатым снежком.

А может быть, и ныне в теле,
Она и в танце, и при деле?

Март 2009 Москва