Чеслав Милош. Попытка

Всматривался, остолбенев, в это лицо.  Проносились  огни  станций  метро, но я их не замечал. Ну что тут поделаешь,  если взгляд не всемогущ – не может втянуть  объект  внутрь – стремительно, взахлеб,  оставив лишь  пустую идеальную оболочку, знак, похожий на иероглиф, на стилизованный рисунок птицы или зверя.  Чуть курносый нос, высокий лоб, гладко зачесанные назад волосы, подбородок – ну почему взгляд не всемогущ? – а в розоватой белизне прорезаны отверстия, в которых поблескивает темная лава. Поглотить это лицо, и в то же время пусть оно останется  на фоне  весенней листвы, стен, волн, пусть плачет, смеется -   каким было пятнадцать лет назад, каким будет через тридцать. Обладать.  Здесь  даже не вожделение.  Как бабочкой, рыбой, стеблем травы, только тут  еще  больше тайны.  Вдруг я  понял – после стольких попыток дать названия этому миру   могу  лишь  без конца  повторять  высокое, единственное признание, за границы которого  не в силах  пробиться: я существую – она существует. Соберитесь в толпы, орите, дудите в трубы,   пляшите, рвите на себе одежду – вы лишь повторите это "существует!» К чему все страницы, тонны, библиотеки страниц, если это все тот же лепет, лепет  того, кто  зародился однажды  в иле на отмелях океана? К чему все эти цивилизации под солнцем,  красная пыль  на  распадках  городов, пушки и танки в песках пустынь, ведь ничего не добавят они  к звукам  «существует»?

 

Она вышла на бульваре Распай.  Я остался средь лавины существующих вещей.  Бедная  губка.  Бедная  оттого, что не может наполнить себя водой.  Река, несчастная  оттого,  что отражения деревьев и облаков – это не облака и деревья.

с польского

Оригинал:
ESSE
http://ibidem.blox.pl/2006/05/Czeslaw-Milosz-ESSE.html