Чужая земля

Сборник
«Чужая земля»


 Чужая земля.
Мучительные ритмы, паруса
И юноши-спартанцы
С сильными руками
Уйдут к тому престолу, где и ты
Оставишь навсегда тяжелый камень
Своих побед, стремлений и надежд
И боль об Искандере,
И славу Ганнибала,
И бронзовые цепи Амирани,
 и еще
Извечную мечту об океане.
Коралловые рифы,
Шелест пальм,
Атоллы и лагуны, жемчуга
И крики птиц над синими волнами.
И еще...
Но тот, кто на престоле,
Не вздрогнет, не смутится - вовсе нет,
И он совсем тебя не пожалеет
(Поймет, что ты себя жалеешь сам)
Отпустит и простит - живи как знаешь.
Молчи, молчи
Слезай с окна и слушай,
Запомни то, что я тебе скажу:
Иди с одним десятым легионом,
Понимаешь?
Будь воином и сам себе будь богом.
Неси свой крест один - и никогда
Не вспоминай меня и не жалей
Своих о солнце обожженных крыльев
 

 *...et album mutor in alitem
 (Hor.)
 




***
Мудрости и доблести не надо,
Честь нечестным боем не вернешь.
Что мне только не было наградой
За мою бестрепетную ложь.

Вера исцеляет безнадежность,
В вену шприц - усиливает дрожь.
Не борись с судьбой - по бездорожью
Далеко от бога не уйдешь.

Божья милость - это очень страшно,
Это очень больно - божий дар.
Божье имя - это в рукопашной
Все определяющий удар.

Смерть владеет скрипкой виртуоза:
Менуэт, а хочешь - болеро...
Смерть - это превышенная доза
Полного неверия в добро.

Музыка жжет вены декадентам.
Гамлет! Ты теперь совсем седой.
Принимаю траурные ленты
За последний танец над водой.

С ритма сбил... Что, мало издевался?
Снова слушать скрипку не даешь.
Видно, я не заслужила вальса
За свою безжалостную ложь.

Роль статиста - это божье право...
Если так, то кто же дирижер?
Из партера слышу крики «браво!»
За лихой, бессовестный мажор.



 
 ***
 Молча - и только вперед и вперед,
К черту забыть милосердие, жалость.
К боли и смерти. Пустыня и лед -
Все, что на долю твою здесь осталось.

Взгляд неподвижен и точен прицел,
Страшно безмолвие сдержанной силы.
Кто тебя первым ударить посмел -
Сделал последний свой шаг до могилы.

Помнишь, под крики и свист горожан,
Словно скучая, ничуть не робея,
Варварский вождь - сероглазый шаман -
С центра арены смотрел на плебеев.

Помнишь ли сталь в тех спокойных глазах:
Что, мол, за вздор - ваши зверские игры!
Консул бледнел, словно чувствуя страх,
Тихо скулили свирепые тигры.

Равно невластны: добро или зло,
Смерть или боль. Лед в пустыне не тает.
Сколько с тех пор твоих жизней прошло,
Сколько еще впереди ожидает!

Волей фортуны твой жребий таков:
Жалкое время, бессильные боги.
Что ж удивляться, твой путь из веков
Просто проходит по этой дороге.

Все это – странный, мучительный сон.
Солнце в зените. Но ты не растаешь.
Молча вперед. Рубикон перейден.
Смерти и боли – их нет, ты же знаешь.




 ***
Исчерпано небо,
И сломана радуга.
И, где бы ты не был,
Одна тебе каторга.

Ты слепнешь с закатом.
Дороги исхожены.
Вздыхаешь? Куда там!
Дышать не положено.

Нельзя нам печали,
Что было - отрезано.
И руки - из стали,
И сердце - железное.

Затянет болото
С такою-то тяжестью.
Я плачу? Нет, что ты!
Тебе это кажется.


.
БОГ ОСТАВЛЯЕТ АНТОНИЯ
Я вижу город. Слышу звон цимбал.
Пришла пора стенаний и агоний.
Там побледневший у окна стоял
Спокойно и задумчиво - Антоний.

Невидимый уходит карнавал,
Жена ломает руки, просит яда.
Он тихо усмехнулся и сказал
Спокойно и задумчиво - не надо.

Принять, как есть, стремительный обвал
Своих надежд - их не поднять из праха.
Он жизнь свою империи отдал
Спокойно и задумчиво - без страха.

Дионис уходил, народ рыдал,
И плач по стенам эхом отдавался.
Антоний у окна один стоял
Спокойно и задумчиво - прощался.
 
 

 Средиземноморье.
Море бьется о Камень Ромея.
Ничего за душой не имея,
Не боюсь захлебнуться в волнах -
Мне неведомы слабость и страх.
Но я знаю, что с древних веков
Уводила на смерть моряков
Легкокрылая сказка-химера,
Нереида, сестра Искандера.



 ***
Я выбилась из сил. Я ночью не спала.
Опять терновый путь и розовые сплетни
И сплетенья,
И кризис вдохновенья,
И, разумеется, все это уже было,
Но Время - Асфодель, я рифмы позабыла -
Я ночью не спала. Я слышу только звоны
Бокалов и случайных столкновений звезд,
И мне не надо к высшей точке бытия -
С меня достаточно объятий Персефоны.
Осталось зачеркнуть Жинвальский мост
И след колен на мартовском снегу:
«Отдайте. - Не отдам. Стреляйте. - Не могу».
Я ночью не спала. Увольте от крещендо
Всех этих страшных снов -
Израиль-Богоборец
Так не ликовал, как этот город,
Когда несчастный ангел грудью врезался в антенну,
И я тогда не плакала, так что же?
Ведь я не верю, Боже, и, похоже
Я почитаю слаще всех грехов измену.
Оставьте вздор! - Оставьте все меня в покое
По эту сторону арктического льда -
Да что ж это такое?!
Я выйду покурить. Быть может, навсегда.
Не путайте меня к своим делам -
Я ночью не спала. И в комнате бедлам.
Я ничего не помню. Не хочу
Тревожить вечность
Я бессильна - я молчу.



 ***
Я опять - hasta la vista! -
В небо удрала:
О, два гулких, ненавистных
Два стальных крыла!

Пусть все меньше год от года
Холостых друзей.
Мне во всякую погоду
Имя - Одиссей.

Не люблю копить рассветы
Под родной порог -
Ничего прекрасней нету
Крыльев и дорог.

Страшно не бросать закаты
В море наугад...
Птица-Рок! Горька утрата!
Имя мне - Синдбад.




 ***
Мне все равно, кого убьют: меня, быка или тореро -
Мне слишком долго снилась эта смерть
На теплом камне южных мостовых.

Мне все равно, кого любить, поскольку я не вашей веры.
Мне слишком долго снилось, что так надо,
Что кто-то не останется в живых.

Мне все равно, за кем идти: за Птицей-Рок или Палладой
Мне слишком долго снился океан,
Я ни судьбы, ни смерти не боюсь.
 
Мне все равно, кого убьют - кого-нибудь убьют, так надо
Мне слишком долго снился этот город
И я сюда, наверно, не вернусь.
 


 ***
Смерть взвилась снегопадом - актриса! -
Тебе ясно, что будет зимой.
Ты похож на бродягу Улисса,
Ты не сможешь вернуться домой.

Смерть уселась на мачте, как птица,
Нагоняет туман за кормой.
Совоокая вновь тебе снится -
Ты не сможешь вернуться домой.

Смерть скользит, как гадюка в пустыне,
Что не знает дороги прямой.
Она жалит бесшумно: отныне
Ты не сможешь вернуться домой.

Смерти нет. А твой остров все ближе,
Ты стоишь, от восторга немой
И вдруг все вспоминаешь: ведь ты же
Не хотел возвращаться домой.



 Тени.
Стены Некрополя выше и выше -
Тени скользят за тобой по стене.
Крикнешь - отсюда никто не услышит,
Вздрогнешь - сорвешься, очнешься на дне.

Жгут, словно ведьму, в горниле рассвета,
Солнце взошло - все больней и больней.
Выпить бы виски! Дожить бы до лета,
Не превратившись в одну из теней.

Мы ненадолго. Мы много не просим -
Небо - смотри! - все светлей и светлей.
Мне б только встретить еще одну осень
На мостовой Елисейских Полей.

Солнце в зените. И мы умираем
От ненавистных нам судорог дня.
Не удостой меня, Господи, рая –
Тень моей тени оставь от меня.
 



 Калипсо.
Душа в капкане твоего задора
И синих глаз, бродяга Одиссей.
Ты вышел в море, ты хлебнул простора,
И ты добился правды - но не всей.

Ты понял - жажды странствий не остудишь,
Но не предвидел двадцать первый риф.
Ты был уверен, что ты вечно будешь,
Но ты не знал, что будешь только миф.

Это случилось, видимо, недавно,
Возможно, после первой мировой:
Ты хитроумный, подвигами славный
И вечный, да. Но больше не живой.

Смерть не всегда была закрытой дверью -
Очнись! Опомнись! Оживи! Восстань!
И как ты смел погибнуть?! Я не верю
И жгу страницы, сдерживая брань.

Твой чистый взгляд мне больно сердце ранит,
Из глубины веков к себе маня.
Я знала, что судьба тебя обманет,
Как ты когда-то обманул меня.




 Закрой дверь на ключ.
Черный лебедь плачет песню о покинутой стране,
О чертогах королевы в позабытом старом сне.

Тихо в Ахенском соборе - с кем я шла тогда к венцу?
Белокурых крестоносцев хлещут волны по лицу.

Я готических кошмаров испугалась и молчу,
Мне одной в чужом пространстве смертный бой не по плечу.

С мостовых смывает вечность тени умерших людей.
Чьи чужие сны мне снятся, может - черных лебедей?

Задохнулась вдруг кукушка в серой вековой пыли,
Стрелки вздрогнули украдкой и обратно поползли.

Вспоминаю крестоносцев - как забыть о них могла?
Камни, небо, меч двуострый, рассеченные тела...

Жажда славы, Гроб Господень, ведьмы, птицы, упыри -
Память-Феникс шутит шутки, дотянуть бы до зари!

В витражах, цветных и ломких, что-то до сих пор живет.
Над туманами Европы песня лебедя плывет...

 


 ***
Иногда нужно вдруг уходить просто так, в никуда
Иногда нужно слушать, чье имя приносит вода
Раз так вышло в пути, что мой парус никем не храним
Я вернусь кем хочу, а пока что зови Sevgilim

Кто построил вам храм, кто придумал вам эти сады?
Я пройду океаны пешком, заметая следы
Те кто их убивал не сумели предвидеть меня
Александр, мой царственный брат, берегите коня…

Отыщу их улыбки и вычислю их голоса
И узнаю у них, как сподручней вершить чудеса
Забирай, Люцифер, мою душу – отдай мне свою
Прогуляйся, мой котик, в пустыне – здесь я постою

Они все не хотят, чтоб я строила им корабли
И растаяли крылья, и голову бычью снесли
Предзакатное море, закрыты причалы – куда?
Все равно я уеду – для этого есть поезда...
Thessaloniki, 2004
 


 ***
Предъявите мне счет
Незабвенным под стать
Сколько можно еще
Над гробами стоять?

Проклиная Элен
И рыдая впотьмах,
Погребали у стен
Конеборного прах

И решил быть как бог
Надорвался – и вниз
И оставил Восток
И гетеру Таис

И с поклоном слуга
Игемону воды
Из песков да в снега
От беды до беды

И упал Константин
С ним – Божественный Град
Над святыней святынь
Минареты стоят

И вонзил исполин
В грудь обломок клинка
Он теперь мне один
Господин на века

От кровавых чернил
Изнывает скрижаль
Только ваших могил
В этом мире и жаль