Необычный случай Часть2, Гл. 1

Часть вторая.
               
                1.

Мы забежали по пути в аптеку,
Купили мазь и разных порошков,
- Кому? – меня спросили; - Человеку!
- А мы решили, снова для котов! 

Мы вместе посмеялись над конфузом,
Узнав, что эту мазь котам берут,
И сев в машину с медицинским грузом,
До дому долетели в пять минут.

Машину я оставил под окошком,
Что станет с нею, ночь вовсю уже,
Рискну я ради случая немножко,
И не поеду к КАСу гаражей.

В квартиру мы на лифте поднимались
Хоть жил я лишь на третьем  этаже,
За вечер оба мы заколебались,
А я пешком набегался уже.

В прихожей мы разделись возле стула, 
Точней, разделся я один, при том, 
Что Ира куртку лишь назад вернула,
И туфли с отлетевшим каблуком. 

- Ну, так! – сказал я Ире, - в ванну живо!
Иначе не согреешься совсем,
Белье все собери и брось в машину,
Она все постирает без проблем.
А чтоб тебе здесь не гулять голяшкой,
Хоть я, быть может, был тому и рад,
Вот, Ира, для тебя моя рубашка,
И мой любимый плюшевый халат.

Она взяла халат: - Размер похожий,
И за рубашку я благодарю!
Закрыла дверь, и зашуршав одёжей 
Пустила в ванну сильную струю.

А я пошел на кухню, кашеварить, 
Ведь надо гостью чем-то накормить,
Не все же мне о травме с ней базарить,
Хоть поздно, но ведь надо стол накрыть.

Готовить я люблю легко и просто,
И ужин получился вот такой:
Вино, свеча, а на закуску – тосты,
И плюс к тому – яишня с колбасой.
 
Я скатерть постелил, достал фужеры,
Конфет коробку, лучше что желать?
Поставил диск Кристины Агилеры,
И стал из ванной гостью поджидать.   

Шум душа очень скоро прекратился, 
И тишина застыла там теперь,
Потом на время, фена звук включился,
А после отворилась тихо дверь.

Она вошла, и молча улыбнулась,
Увидев приготовленный фуршет,
Затем спросила, будто встрепенулась:
- У нас что: ужин, завтрак иль обед?

Я не ответил, я застыл как мрамор,
Как эрмитажный каменный атлант:   
Блондинка с зеленущими глазами,
И каждый красотою в бриллиант!

Я замер, словно на насесте куры,
И не понять мне было, хоть убей,
Как мог не скрыть халат ее фигуры,
И выпуклость стоячую грудей.

Я все глядел, не в силах наглядеться,
На образ дивный, мило-золотой,
И у меня хрустальным стало сердце; 
От мысли, что столкнулся я с судьбой. 

И осознав, что я понять бессилен, 
Сказал я: - Ты девчонка хоть куда!
Хоть образ сей затертый и замылен -
Ты, в самом деле, мокрая Звезда!

Она в ответ мне звонко рассмеялась,
Спросила: - В самом деле, это так?
Тогда Звезда твоя проголодалась,
Последний раз я ела кое-как.

Мы чокнулись, и, выпив по бокалу,
Накинулись на скромную еду
И ели так, что за ухом пищало,
Что слышно было, верно, за версту.

Когда свеча уже почти сгорела,
И выпили вино почти до дна,
Сказала Ира: - Я уже наелась,
И капельку, мне кажется, пьяна.

- Ну, и отлично! – бодро я заметил, 
- Теперь по чаю, ну, а после - спать,
Ночую я сегодня в кабинете,
Тебе – в гостиной я постлал кровать.

Она мне подмигнула неумело,
И челку стала нервно шевелить,
Потом спросила: - А про это дело
Ты ничего не хочешь расспросить?

- Быть может, и хочу, но нет, не буду,
Сама расскажешь, если есть нужда,
Уверен я, здесь нет большого чуда,
Есть только нелюбовь и маята.

- Все правильно, - вздохнула Ира, - слишком,
Здесь, в принципе, секрет-то небольшой: 
Приехали горластые мальчишки
В Новосибирск далекий мой родной. 
Такие-то! Да ты, наверно, знаешь!

- Конечно! – я ответил, – Там и тут
Приемник если вдруг переключаешь,
Они истошным голосом поют.

- Все правильно, - а дальше я влюбилась,
Скворча от чувства, как сковорода,
Я на солисте быстро подженилась, 
И вместе с ним приехала сюда.

Потом была любовь. Я вся летала
Во снах и наяву; да, да все так! 
Ведь группа по России выступала,
И всюду был восторг, цветы, аншлаг.
Так продолжалось больше полугода,
А после начал Саша остывать,
Он хмурым стал, как зимняя погода,
И мне дарить цветы стал забывать.
Я поначалу плакала, сердилась,
Хотела Сашу к дому привязать,
А после, знаешь, после докатилась,
Я до того, что стало наплевать.
И я решила, раз такое дело,
Не надо больше мне на свете жить,
Раз сердце к сердцу так вот охладело, 
Себя убийство нужно совершить.

Потом она на время замолчала,
И я услышал: дождь стал моросить,
Вздохнув, Ирина тихо мне сказала:
- Послушай, может, дашь мне закурить?

Кивнув, достал из шкафа сигареты,
(Я не курю, но для друзей держу),
Расспрашивать не стал про дело это,
Сказал: - Давай тебя я уложу!

Она кивнула, молчаливой стала,
И я отвел ее к кровати спать,
А сам поплелся в кабинет устало
Диван двуспальный на ночь обживать.

Мне не спалось, и словно сыч, моргая,
Есенина я томик приоткрыл,   
И «Анну Снегину», вздыхая и зевая,
Почти до середины проглотил. 

Но вот уж слог казаться начал длинным,
И я совсем стал было засыпать,
Как вдруг, открылась дверь, вошла Ирина,
И молча села рядом на кровать. 

Я обалдел, забыв пошевелиться,
А Ира стала тихо говорить:
- Мне одиноко, мне одной не спится,
И я хотела отблагодарить.

Она, сказав все это, замолчала,
Как лист осины принялась дрожать,
Я ей ответил: - Просто ты устала,
Ложись сюда, халат, чур, не снимать.

Она нырнула мне под одеяло,
Холодная, как рыбина в пруду,
Я обнял Иру, девушка дрожала,
Как яблоня в заснеженном саду.

Она в глаза испуганно смотрела,
Как будто лис затравленный слегка,
Ждала, решая, что я буду делать
Под мутным светом-глазом ночника.

Я в душу заглянул, ища подсказку,
И нежность в самом сердце затая
Сказал: - Давай-ка, Ира на ночь сказку,
Я расскажу, про дальние края.

Она глаза раскрыла и кивнула;
А я…, я начал сказку говорить,
Среди ночного призрачного гула
Плетя рассказа сказочную нить.